Уна содрогнулась и тщательно обернулась дерюгой. У Криса лопнули хрупкие корочки, которыми за ночь подернулись раны, и любое прикосновение к спине и бедрам казнило болью, поэтому он аккуратно прикрыл чресла, стараясь не задевать зудящие следы розги.
Нетерпеливо перебрав пальцами, Зейран дал им знак идти за ним. Цепляясь друг за друга, парень и девушка заторопились за ним по бесконечному коридору, и не заметили, как выбирались во двор.
— Ну вот что, — рассмотрев их при свете дня, распорядитель поморщился, — в таком виде я вас в гарем не пущу, вдруг заразу принесете. Вон там мыльня для слуг, идите туда, мыло и одежду пришлю.
Приказы распорядителя не обсуждались. Пока Крис и Уна медленно шли к мыльне, их догнала шустрая рябая девчонка с корзиной в руках:
— Господин Зейран велел вам еды принести, и щелока побольше, а потом одежду подать. Идите быстрее, вода стынет!
Уна нещадно краснела — идти полуголой через двор, полный крепких опрятно одетых мужчин, для нее было нешуточным испытанием, а Крис смотрел вокруг равнодушным взглядом. Он хорошо усвоил — покажешь слабость — съедят. Так что парень медленно, не прибавив шагу добрел до мыльни, придерживая смущенную девушку, и только там позволил себе рявкнуть на служанку:
— Мыло подай! И бальзама свежего принеси, раны обработать.
Малявка крутанулась по раздевалке и выставила несколько горшочков:
— Щелок, мыло, бальзам и мазь от синяков, есть потом будете?
— Потом, — благосклонно кивнул парень, — оставь здесь на столе.
Служаночка ушла, оставив на лавке стопку потертых простыней и гребень. Убедившись, что больше в купальне никого нет, девушка села на пол у порога, собираясь ждать, пока вымоется Крис.
— Уна, не глупи, — парню снова захотелось постучать головой о стену: — нам нужно согреться и вымыться, обработать раны.
Девчонка упрямо покачала головой. Тяжко вздохнув, парень попытался зайти с другой стороны:
— Нам обоим нужна помощь. Я не дотянусь до спины, а ты одна в тепле можешь уснуть и захлебнуться, или обжечься.
— Я подожду, — упрямо повторила девушка и села так, чтобы руки и ноги максимально прикрывали ее тело.
— Уна! — Крис рассердился и уже почти кричал, — У меня болят раны, я хочу есть и пить, а еще спать! Я могу сейчас поднять тебя за шкирку и затащить в эту клятую мыльню! Только мои раны откроются, закровоточат, а я даже лечь в кровать не смогу от боли! И все это будет из-за тебя!
Этот крик души достиг спутанного сознания девчонки, и она встала с пола, держась за руку Криса. Вдвоем они сбросили мешковину к топке и вошли в сухой жар остывающей мыльни.
