«Совсем молодая, лет шестнадцати», подумал он, принимаясь ласкать сомкнутые створки. Большего ему пока не позволялось. Господин целовал шею девчонки, прижимаясь к ней со спины, тиская с намеренной грубостью маленькие розовые соски.
В острых кончиках груди колечек еще не было — девственница? — отстраненно подумал Крис, — скорее всего, уже не совсем. Колечко в языке появляется потому, что Господин любит, когда острые грани зажатого золотыми лапками бриллианта задевают его натянутую уздечку, а потом бережно щекочут головку.
Слухи по гарему разносятся быстро, однако про новенькую еще ничего не говорили. Похоже, что она совсем недавно появилась в этой комнате.
Погрузившись в размышления, Крис едва не прекратил мерные движения языком, которые заставляли девчонку заворожено таращиться на него. Вовремя поймав себя на этом, парень продолжил и, повинуясь жесту Господина, раскрывающего двумя пальцами податливую плоть перед его лицом, углубился в горячую влажность, отыскивая жемчужинку клитора. Пускать в ход свой бриллиантовый пирсинг было рано — Господин уже наигрался с маленькой упругой грудью и переместил руки в тонких кожаных перчатках ниже.
Девчонка дернулась от неожиданности, а Крис с тоской вспомнил, как сам стоял у этой штанги. Только усилием воли он не выдал свой страх, когда смазанные маслом пальцы скользнули между его ягодиц, а колючий мужской подбородок царапнул по плечу. Да, Господин и на этот раз действовал так же — пока пальцы исследовали новую территорию, его зубы прикусывали ухо девчонки, а вторая рука поворачивала ее голову для крепкого и болезненного из-за свежего пирсинга поцелуя.
Девчонка пискнула, забилась и попыталась укусить хозяина. Крис даже прикрыл на мгновение глаза — теперь она точно не выживет. Шанс уцелеть оставался только у скучных, покорных, неинтересных обитателей гарема. Остальные кончали разнообразно, но всегда очень плохо и зачастую кроваво. Что Господин придумает для этой строптивицы? Подарит своим солдатам? Или устроит публичную казнь на скале, нависающей над замковым двором? А может, она пропадет в его лаборатории, как некоторые любопытные рабы?
Однако Господина, похоже, позабавила такая строптивость:
— Ты пришла сама, Уна, — протянул он, и в его руке зашуршала плеть, — ты помнишь?
— Я помню, — девчонка храбрилась, но боль и ужас перекашивали ее черты.
— Тогда я покажу тебе, как это будет, — кивнул сам себе Господин. — Смотри!
Один жест, и невидимый в полумраке слуга выступает в круг света. Крис, продолжающий гладить сжавшуюся плоть девчонки, уже понял, что «показывать» будут на нем, и постарался максимально расслабиться. Если он выкажет боль, его убьют, а он все еще хотел жить.
