Ниал лег и закутался в меховой плащ. Он долго не мог уснуть, а когда всё же заснул, его забытье, полное предчувствий опасности, было беспокойным и тяжелым.
А Конан и вовсе забыл про сон. Юношу продолжало мучить полученное от Ниала оскорбление. Дело было не в тоне, а в том, что мнения киммерийца даже не выслушали до конца. В Асгарде он был чужаком. Вынужденный покинуть родную Киммерию, он с трудом заработал хоть какой-то авторитет среди этих опытных златокудрых воинов. Они оценили его способность переносить все тяготы и лишения разбойничьей жизни без единой жалобы, а самые задиристые уже ощутили на себе тяжесть его кулаков. Несмотря на молодость, дрался Конан, как загнанная в угол крыса. Стоило большого труда оторвать парня от уже поверженного соперника. Но, как все молодые воины, Конан мечтал заслужить похвалу старших, проявив настоящий героизм, совершив настоящий подвиг...
Конан внимательно рассматривал стены и окна замка.
Нет, слишком высоко. Рожденный в горной стране, Конан прекрасно лазал по скалам. Но на любой скале всегда найдешь неровности, позволяющие хотя бы зацепиться пальцами рук и ног. Камни, составлявшие стены Халоги, были отполированы, словно стекло, и пригнаны друг к другу так точно, что по ним не могло вскарабкаться ни одно живое существо крупнее насекомого.
Другое дело - бойницы. Их нижний ряд находился на высоте всего в три человеческих роста, чтобы дать лучникам удобный угол для стрельбы по приближавшимся к стенам врагам. Несомненно, бойницы слишком узки для любого из взрослых, широкоплечих, могучих асиров. Но столь ли безнадежно узки они для куда более худого и гибкого Конана.
На рассвете выяснилось, что в отряде не хватает одного бойца киммерийского изгнанника Конана. "Кишка тонка у парня оказалась, сбежал", - мимоходом подумал Ниал Ему и без того было над чем поразмыслить.
Вождь асиров только что обнаружил своих разведчиков.
В первых лучах солнца они были хорошо видны: на крепостной стене, привязанные к специальным перекладинам, висели все тридцать воинов. Они были ещё живы.
Хриплый от боли и гнева голос Ниала изрыгал проклятия; ногти вонзались в ладони - сжав кулаки, Ниал, содрогаясь от ужаса, всё же не мог отвести взгляд от страшной картины.
На стене, лениво улыбаясь алыми губами, стояла вечно молодая королева Халоги, Вамматар Жестокая, - её длинные светлые волосы развевались по ветру, чувственные изгибы тела проступали сквозь белоснежное одеяние. Двое сопровождавших её были настоящими гипербореями - с блеклыми, невыразительными глазами и гривами бесцветных волос.
