В Кливленде был большой праздник: открытие дворца белорусской культуры. Приехали туда белорусы со всего мира. Там выступали Данчик, Соколов-Воюш и я.
Прошло еще двенадцать лет, и мы снова встретились с Данчиком. На этот раз — в Праге, на празднике, посвященном Дню независимости Беларуси. Данчик мне сказал, что уже больше трех лет он не поет, что у него сейчас очень ответственная работа на радио «Свобода» и на творчество не хватает времени. Но я очень надеюсь на то, что он все-таки сможет приехать в Минск и мы организуем серию совместных концертов по Беларуси.
Насколько Ольга была популярна в Америке, говорит хотя бы тот факт, что ее именем назвали свыше двухсот гимнастических клубов.
В годовщину мюнхенской Олимпиады Ольгу Корбут пригласили в одну из самых популярных американских телепередач — «Гуд монинг, Америка». Ольгу, которая на Олимпиаде завоевала три золотые медали, отвезли в Мюнхен, и на площади в центре города, при большом скоплении людей, она давала интервью для американского «Доброго утра».
Как-то популярнейший американский спортивный журнал «Спорт иллюетрейтед» праздновал свое сорокалетие. В юбилейном номере были названы лучшие спортсмены мира за последние сорок лет — и не просто лучшие, а те, кто внес какой-либо вклад в спортивное движение или каким-то образом повлиял на его развитие. Там были и Кассиус Клей, и Пеле, и Навратилова, и Пэти Флеминг, и многие другие знаменитые спортсмены. Но на обложке поместили фотографию Ольги с надписью: «Фром рашша уиз шарм». Нас с Ольгой пригласили тогда на этот юбилей. Ольге подарили часы «Ролекс», а мне галстук от знаменитого кутюрье Миллера.
Если бы Ольга уехала в Америку в зените своей славы, она бы сейчас имела огромный счет в банке и сколько домов по всему миру. Ей предлагали грандиозные контракты. Требовалось только одно — остаться там. Но как это было тяжело сделать в то время! Ведь здесь оставались мать, отец, сестры. На них бы обрушился гнев властей, идеологический пресс, который мы на себе каждый день ощущали.
После того как Ольга приняла решение оставить гимнастику и вышла замуж, мы стали невыездными.
Так уж получилось, что мы жили в доме работников КГБ БССР. Машеров предложил нам квартиру на улице Танковой, но она нам не понравилась. Это была четырехкомнатная квартира с очень маленькими комнатами. Ольга позвонила Петру Мироновичу и попросила его дать квартиру, пускай с меньшим числом комнат, но с большим залом, в котором можно было бы принимать прессу и гостей. Нам были предложены три квартиры на выбор из старого жилого фонда. Мы поехали смотреть первую, расположенную на улице Комсомольской, недалеко от стадиона «Динамо», другие даже смотреть не стали. Позже мы узнали, что до нас в этой квартире жил начальник областного управления КГБ.
