Планировалось в течение восемнадцати дней выступить в шести городах США с двухчасовыми показательными программами. С одной стороны, турне получалось облегченно-разгрузочным, особенно если вспомнить поездки, где на день приходилось по два выступления. А с другой… Чем занять публику в течение двух часов? Ведь их было всего шестеро (Людмила Турищева, Тамара Лазакович, Любовь Богданова, Антонина Кошель, Русудан Сихарулидзе и Ольга), а каждое упражнение длится не более полутора минут. В конце концов они решили действовать, как на соревнованиях, и включить для показа даже разминку.
Спортивно-концертные комплексы на пятнадцать-семнадцать тысячь не могли вместить всех желающих. С момента появления гимнасток на помосте и до самого ухода трибуны аплодировали, топали, свистели, кричали.
А удачное исполнение соскока вызывало едва ли не ликование. Таких восторженных, шумных, сопереживающих болельщиков встречать очень приятно. Приятны были и отзывы-панегирики на первых полосах местных газет, приятно было смотреть на собственные сияющие лица в американских телевизорах, давать бесконечные интервью и автографы.
Но никто не замечал, как тяжело было Ольге. А она сама буквально приходила в ярость от одной лишь мысли, что кто-то станет ее жалеть, — и прятала, прятала, прятала свою неуверенность от чужих глаз.
После очередного выступления группа прилетела в Вашингтон. Вечер, как обычно, ушел на гостинничные хлопоты, а утром… Утром их разбудили ни свет ни заря, собрали в фойе и весьма торжественно объявили: в 11.00 делегацию советских гимнасток примет президент Соединенных Штатов Америки Ричард Никсон. Ольгу это не обрадовало: мало того, что поспать не дали, так еще утренняя тренировка срывается.
Без пятнадцати одиннадцать комфортабельный двухэтажный дом-автобус с русскими гимнастками увяз было в автомобильной пробке недалеко от Белого дома, но потом прыгнул влево, вправо, нашел лазейку и ровно без пяти одиннадцать стоял у ворот главного здания США.
Минут двадцать девушек, в сопровождении несметного числа репортеров, водили по Белому дому.
И вдруг откуда-то сбоку, резко и легко разорвав надвое кольцо журналистского окружения, появился высокий, осанистый, величавый человек. Президент! Никсон надвинулся горой, глянул на Ольгу откуда-то со своего высока вниз и иронично, но совсем необидно сказал:
— У-у-у, какая же ты маленькая!
А Оля задрала голову и, сохраняя никсоновские интонации, тут же в ответ указала, как ей казалось, на весьма приличном английском:
