– Огневых животинку отгоняй, чтобы в конце шла, – пояснял он мне. – Смотри за бычком Лукиных, шоб не сбил.
Про травы, что горечи молоку дают я и без него знал. Кстати, Айлу зимой частенько и к коровам звали. Она теми самыми горькими травами и лечила. К концу месяца общественных работ я выучил многие болячки животных. Одну такую тёлочку пастух сам рекомендовал не лечить, а забить. Какая-то коровья горячка. Выглядело животное примерно, как человек с высокой температурой. Веки опухшие, слезы текут, жажда и хм… понос, если такое применимо к коровам. Тёлочку забили, хотя знахарка говорила, что сложно, но вылечить была вероятность.
У молодых телят была распространена разновидность глистов. Мухи также не только донимают коров, но переносят болячки паразитов. Наслушавшись за день рассказов о болезнях и паразитах, я возвращался домой через озеро, тщательно отмывая себя в воде. Позже щёлоком руки мыл, жиром смазывал. И после этого, переодевшись в чистую одежду приступал к еде. Знахарка над моей страстью к чистоте только посмеивалась, а я как всегда отмалчивался, поскольку понимал, что ребёнок не может учить взрослую и опытную женщину азам гигиены. Удивительно, что я сам за все время ни разу не простыл.
Первая серьёзная болячка приключилась у меня поздней осенью. В очередной раз не смог увернуться от Карела с дружками. В конце осени по деревням ездит местная налоговая служба. В городе ремесленники, торговцы и прочий люд платят чиниш деньгами. Деревни отдают кнезу долю продуктами. Нас со знахаркой это тоже касалось. Но мёда хватало для продажи, для лекарств. Себе покушать и пару кувшинов отдать мытнику.
Моя чуйка сигнализировала о неприятностях, ещё когда я только понёс мед. Айла, как нарочно, отвлечься не могла. Староста очень просил сварить противопохмельной настойки для чиновников. Их приехало пятеро на восьми обозах. Возницы и отряд сопровождения имелись, но в предыдущей деревне служивые люди немного перебрали с угощениями. Нужно продолжать движение, а здоровье подвело.
В общем, пока знахарка варила отвар, я потащил мёд сдавать. Следил внимательно, по сторонам оглядывался, прислушивался к интуиции, и кувшины донёс целыми. Староста всё записал, а я радостный припустил обратно. Чего собственно радовался и сам понять не мог. Чуйка ведь продолжала вопить. Если я не разбил кувшины, то у меня имеется голова, которую также можно повредить.
Мелкие сучата применили отработанную тактику – палкой по затылку. За лето и осень Карел подрос, окреп. Удар получился точным и сильным. Вырубился я сразу. Мою безвольную тушку пацаны отделали по мере сил и возможностей. Сломали пару ребёр, нос, разбили губу и наставили кучу синяков, бросив валяться там же на тропе.
