Превалирующая форма психологической уязвимости, с которой мы имеем дело в этой книге — отсутствие надежного ощущения личного контроля. В этом свете сам акт консультации у специалиста-психолога может быть частью невротического паттерна, и фактически может укреплять его. Это — полезный и часто необходимый шаг, чтобы узнать свои слабости и попробовать справиться с ними. Но, в то же время, для здорового человека критически важным является поддержание контроля за этим процессом. То, что должно быть сделано — это то, что вы, в конечном счете, должны сделать сами, независимо от того, помогал ли вам психиатр. Консультация с чувствительным терапевтом может открыть новые области для личного исследования и обдумывания, а также более плодотворные способы обращения с жизнью. Но опасность неопределенно положиться на психиатра для получения поддержки и альтернативных вознаграждений, заменяющих реальное самовыражение и удовлетворение, потенциально присутствует в любых психиатрических отношениях. Это и есть причина того, что психиатрия все более и более популярна в аддиктивном обществе.
Люди часто ищут психиатрической помощи, когда внезапно прерывается любовный роман, когда они не могут приспособиться к новой среде, и на более постоянном основании — когда они имеют неутолимую потребность в эмоциональной поддержке. Это скорее компенсаторное, нежели лечебное поведение, и оно может вызывать скорее большую, нежели меньшую надежду на терапевта, чем существовала вначале. Кроме того, сама психиатрическая обстановка может привести пациента к сосредоточенности на своих страхах и неадекватности. Подкрепляя поглощенность собой и негативные формы экспрессии, психиатрия может, фактически, закрепить человека в его фиксированном паттерне жалоб и саморасспросов вместо реального действия. Психотерапия, по идее, нацелена на устранение причин собственного существования. Однако, довольно часто, как и можно было ожидать, очень человечные люди, практикующие в этой области, имеют более сложную мотивацию, нежели вышеуказанная: из-за своей неуверенности или потребности в самооправдании они могут бессознательно поощрять зависимость.
Когда терапевтические отношения должны прекратиться — это ключевой вопрос. Одна женщина виделась со своим психологом регулярно в течение одиннадцати лет, начиная с ранней юности. Перспектива «вылечиться», казалось, давно померкла для нее. Тратя приличную часть своего дохода на обеспечение дружеских отношений с терапевтом, женщина признавала свою огромную потребность в нем. Она часто говорила об отъезде из города, где жила, потому что с ним были связаны плохие ассоциации, и потому, что она хотела начать все снова. Затем она сетовала на то, что не скопила достаточного количества денег, чтобы уехать. Так или иначе, она отдавала себе отчет в том, что переезд будет означать прерывание ее терапии с этим самым психологом. Страх неизвестности и нежелание отказываться от надежных источников подпитки — это составные части аддикции.
