Сторм услыхал птичий клич и поднял взгляд, наткнувшись на удивленные желтые глаза норби с заметно расширенными вертикальными зрачками. Туземец опять издал высокое, резкое чириканье, поразительно не соответствующее его размерам, и поспешил жестами задать Дорту вопрос.
— Сторм, если не трудно, подзови своего орла. Ты, конечно, здорово впечатлил норби, это нам пригодится…
Землянин почесал Сурре подбородок, погладил ее за ухом и поднялся. Он слегка расставил ноги, напряг плечи в ожидании знакомого удара и свистнул.
Захлопали широкие крылья: Баку эффектно спланировала и мощными когтями ухватилась за плечо Хостина, нисколько его не оцарапав. Под безжалостными лучами полуденного арзорского солнца иссиня-черное оперение орлицы отливало металлом, а желтое пятнышко вокруг свирепого серо-голубого клюва казалось выведенным свежей краской.
— Са-а-а… — Заслышав команду, птица с кошкой оживились, повернулись и уставились на норби хищными сверкающими глазами, в которых плескались ум и любопытство.
— Отлично! — с облегчением воскликнул Дорт. — Но когда придем в поселение, хорошенько за ними присматривай.
Сторм кивнул, разглядывая место, где только что стоял абориген. Землянин гордился своей способностью маскироваться и незаметно перемещаться, сливаясь с пейзажем, но норби дал бы сто очков вперед самым лучшим разведчикам.
Дорт спрыгнул с седла и объявил:
— Поселение дальше по руслу реки, пойдем пешком. Кстати, — он вытащил станнер из кобуры и разрядил его в воздух, — с заряженным оружием туда нельзя, это считается дурным тоном.
Повелитель зверей двинулся в направлении, указанном Дортом. Баку взмыла в небо. Сурра шла в ярде от них: принюхивалась к запахам незнакомой пищи и прислушивалась к странным звукам туземной жизни, изредка подергивая хвостом от любопытства.
Поселение норби не отличалось строгостью линий. Из гибких стволов местного дерева калма формировали полукруглый каркас; высыхая, древесина становилась прочнее железа. Каркас покрывали причудливым ковром из шкур, добытых на охоте: полоски голубой кожи фравнов переплетались с серебристо-желтой чешуей молодых йорисов, которую, в свою очередь, оторачивал рыжий мех речных грызунов. Нижний край и дверной проем самого большого шалаша окаймлял яркий узор из переливающихся птичьих перьев.
Сторм и Дорт приблизились к центру поселения. Женщин видно не было, но перед каждым жилищем стояли мужчины разного возраста с оружием в руках. Разведчик, встретивший их на дороге, ждал у входа в украшенные перьями покои.
