Огни небес | страница 18
Когда открылся другой портал, Раввин получил предупреждение куда более ясное – поскольку с Силой теперь работал мужчина. В возникшем проеме виднелись мраморные арки, выходящие на широкие каменные балконы, а в безоблачной голубизне неба с криками кружили чайки. Потом появился мужчина и шагнул через портал, тут же сомкнувшийся за ним.
Саммаэль был крепко сбитым массивным мужчиной, с виду более внушительным, чем на самом деле, с быстрой, энергичной походкой и грубыми манерами. Голубоглазый и золотоволосый, с аккуратно подстриженной и ухоженной бородкой, он выглядел бы чрезвычайно привлекательным, если бы не косой шрам: к лицу, ото лба до челюсти, точно приложили раскаленную докрасна кочергу. От шрама Саммаэль мог избавиться сразу после того, как получил его, ведь столько лет минуло с той поры. Но он предпочел оставить его.
Соединенный с саидин так же крепко, как и Равин, – находясь рядом, тот смутно чувствовал эту связь, – Саммаэль настороженно оглядел его:
– Я ожидал увидеть тут прислужниц и танцовщиц, Равин. Или после всех этих лет тебе наскучили развлечения?
Ланфир тихо засмеялась в свой кубок с вином.
– Кто говорит о развлечениях?
Равин и не заметил, как открылся третий портал. Огромная комната по ту сторону являла множество бассейнов и колонн с каннелюрами. Там кувыркались и прыгали почти обнаженные акробаты, на прислужниках одежды было и того меньше. Как ни странно, среди выступающих сидел с несчастным видом тощий старик в мятом, будто жеваном, кафтане. Через миг проем исчез, а в комнате, кроме новоприбывшей, оказались еще и двое слуг в прозрачных, точно паутинка, и мало что скрывающих полосках ткани: мужчина с замечательной мускулатурой, несший отделанный золотом поднос, и красивая, с пышными, соблазнительными формами женщина. Она сосредоточенно наливала вино из графина, сработанного из цельного куска хрусталя, в такой же кубок, стоящий на подносе.
Не окажись рядом Ланфир, Грендаль в любом обществе сочли бы ошеломительной красавицей, роскошной и зрелой. В низком вырезе зеленого шелкового платья покоился рубин величиной с куриное яйцо, на длинных, солнечного цвета волосах лежала диадема, инкрустированная неменьшими рубинами. Но подле Ланфир Грендаль казалась всего-навсего пухленькой красоткой. Если неминуемое сравнение и встревожило ее, то Грендаль ничем не выдала своих чувств, продолжая удовлетворенно улыбаться.
Не глядя Грендаль протянула руку назад, звякнули золотые браслеты, отягощавшие ее запястья. Прислужница быстро сунула ей в ладонь кубок, угодливо улыбаясь. Такая же заискивающая улыбка, точно отразившись в зеркале, появилась на лице мужчины. Грендаль не обратила на них никакого внимания.