Хотя Граф и был в меру влиятельным типом в городе, он всё же не мог сравниться в методах доставания с начальством и общественным мнением. Последнее, к счастью, ограничивалось волнами сплетен, ползущих после каждого нового убийства. Несмотря на то, что с местными СМИ удалось договориться, и они были довольно сдержанны, не высказывая особо экстраординарных предположений и версий, чтобы не будоражить люд слишком сильно, «сарафанное радио» уже шепталось о том, что по городу бродит маньяк. А разве стоило этому удивляться? Шило в мешке не утаишь, как ни пытайся. К тому же, жертв было уже одиннадцать, а всерьёз зацепиться за что-нибудь следственные органы так и не смогли. Сама следственная группа Мезенцева была организована только три месяца назад, после того, как все случаи были объединены в одно дело. За это необходимо было сказать спасибо в первую очередь Николаю Ивановичу Вершинину, который в силу своей натуры всегда обращал внимания даже на мелочи, а также нескольким другим людям, сумевшим обосновать свои догадки и настоявшим на более глубоком рассмотрении дел об, казалось бы, разных убийствах.
─ Эй, Хищник, хватит пить всякую бурду. Держи нормальный кофе, ─ Егерев вынырнул из вороха бумаг и поднял голову, встретившись хмурым взглядом со смеющимися глазами Каминского. Тот нагло выхватил у него из-под носа старую любимую чашку с остатками обычного растворимого кофе. Окна их общего кабинета были приоткрыты, впуская свежий воздух, так что содержимое чашки тут же было выплеснуто наружу, а перед Егеревым была поставлена большая фарфоровая кружка с мордой белого волка, из которой шёл одуряющий аромат настоящего кофе, а не быстрорастворимой бурды, к которой за время своей работы так привык майор. Каминский, заметив, как затрепетали ноздри Егерева, довольно хмыкнул. ─ Цени! Я даже делюсь с тобой своей любимой кружкой. Слушай, а почему ты всё время на меня дуешься?
─ Бесишь, ─ рыкнул майор и уставился на предложенное лакомство. Запах кружил голову, но упрямство… Егерев вздохнул и… сдался. Он слишком любил кофе. ─ Каминский, откуда ты такой наглый взялся, а? Выливаешь чужой кофе на ничего не подозревающих прохожих, гоняешь из кабинета беднягу Мезенцева. Он при виде твоего прищуренного взгляда едва сигарету не глотает. Он заслуженный следователь, а ты его как студента за дверь.
─ Под нашими окнами всё ещё площадка с неубранным строительным хламом, там нет прохожих. А от никотина у меня мозги не работают, ─ Каминский пожал плечами и «неожиданно», слегка подвинув бумаги и папки, устроил свою задницу на краешке стола Егерева. Тот, «удивлённый» беспардонностью, открыл рот, потом закрыл и мысленно зарычал. В который раз уже, зараза! Было чувство, что его стол мёдом намазан для этого типа. Говоришь, а он только ухмыляется и продолжает приземляться на то же самое место, словно стульев в природе не существует.
