Самое первое, что удивило Мишеля, это благожелательное отношение к нему Филиппа. Юного паршивца словно подменили. Он теперь смотрел на Сендзо Аками влюблёнными глазами и почти не покидал особняк, отлучаясь только по поручениям графа. Он даже перебрался в другую комнату. Почему-то именно в ту, которая находилась возле самой спальни Эжена, в которой Мишель теперь постоянно бывал. Кое-кто блондинистый готов был перетащить его туда вместе с вещами, но терпеливо ждал, когда упрямый повар сам переберётся насовсем. Так вот, Филипп переехал, а Аками теперь частенько ночевал там же. Глядя на всю суету своего воспитанника, Эжен только посмеивался.
Удивили и Абрахам с Тьерри. На первый взгляд казалось, что они по-прежнему пикируются с прежним азартом, но эмпатия Мишеля чётко ловила все изменившиеся нюансы. А их было такое разноцветье… Высказывание «живут как кошка с собакой» в их случае приобрело совершенно другое значение. В конце концов, Жюли, сжалившись над задумчивым другом, намекнула на причины всех этих перемен, заставив Мишеля густо покраснеть. Ему вдруг стали понятны странные действия Филиппа. Этот юный проныра решил, что чем ближе к эпицентру страстной бури, тем круче. Сначала Мишель хотел надрать ему уши за такую наглость, но потом, немного подумав, лишь весело рассмеялся. Его демоническая часть выбросила очередной фортель, от которого никуда не деться. Значит, пусть хоть соседям будет польза. По крайней мере, глаза Аками светятся счастьем.
Отсидеться на кухне у Мишеля не вышло. Эжен в категорической форме потребовал его присутствия на торжественном мероприятии. Сказал, что без него никакого юбилея не будет. Пришлось смириться и создать шедевр кондитерского искусства в виде огромного трёхъярусного торта. Как узнал Мишель, граф де Ландри терпеть не мог церемонных сборищ и потому свой день рождения всегда отмечал необычно. Будучи в Париже, в эту ночь всегда устраивался бал-маскарад. И этот раз не был исключением. Темой маскарада стали времена Людовика XV, когда появился стиль рококо, а Францией правили блистательные фаворитки.
Мишель с сомнением посмотрел на своё отражение в зеркале. Оттуда на него с таким же сомнением смотрел молодой парень в чёрной полупрозрачной рубашке, отделанной изящным кружевом на пышных рукавах. Шелковый шарф, также отделанный кружевом, был красиво завязан на его шее и украшен серебряной брошью с рубином. Тёмно-синий бархат удлинённого жакета и кюлот прекрасно подчёркивал идеальную фигуру без единой складки жирка, белые шелковые чулки обтягивали стройные икры, а ноги были обуты в чёрные туфли с блестящей пряжкой и красными каблуками. Мишель смотрел на своё отражение и совершенно не узнавал себя. В дверь постучали, и через мгновение в комнату заглянула Жюли, намекая красноречивым взглядом, что пора спускаться. Мишель тяжко вздохнул, направляясь на бал, как на расстрел.
