− Дядь Серёжа, что делать будем? — слетев по лестнице птицей, сходу крикнул я своему наставнику, помогавшему организовывать и направлять в подвал малышей. Они испуганными зверьками жались друг к дружке, но любопытными глазёнками стреляли вокруг, пытаясь понять, с чего же взрослые так всполошились. Дети!
− Беги в комнату за вещами. Мы переходим к плану Б, − скомандовал Сергей Никитич Воеводин, слуга рода Деда, приставленный им ко мне для охраны и наставлений. План Б — это плохо. Похоже, что заварушка на том конце города лишь отвлекающий манёвр.
− Полагаете, что за нами? Наёмники? Шуваловы не стали бы рисковать попасть под гнев императора, — задержался я, помогая ему. Мой «тревожный» рюкзак всегда собран, привычка осталась ещё с прошлой жизни, да и Дед советовал всегда держать его наготове.
− Я, дурень такой, полагал, что несколько дней у нас ещё есть. Маша на днях заметила слежку за собой. Может, ей и показалось, а может, кто-то опознал бывшую Видящую твоего деда. Шуваловы на город уже с десяток лет не нападали, ограничиваясь мелкими склоками для куражу. Знают, что Император не оценит, если испортят городские достопримечательности, − зло усмехнулся Воеводин. «Ну, да. После того, как клановая стычка между двумя родами снесла половину Казани, ещё предыдущий Император издал указ, запрещающий выяснять отношения в городах. А нынешнего так и вовсе бесят все эти клановые войны. Правильно, зачем нам враги внешние, если свои друг другу за кусок земли глотки перегрызут».
− Она сама где?
− Ждёт нас возле машины, − коротко бросил Воеводин, не вдаваясь в подробности, а его сердитый взгляд явно намекнул, чтобы я поторопился. Этот высокий жилистый мужчина всегда вызывал у меня уважение. Чем-то он мне напоминал одного из героев старой комедии, которую часто показывали по праздникам, Назара из «Свадьбы в Малиновке». Такие же смоляные волосы, острый взгляд, точёные мужественные черты лица, ямка на подбородке и пронзительный взгляд.
− А вы куда направляетесь? — пробегая в сторону своего корпуса, заметил я двоих подростков, мелкими перебежками пробирающихся в сторону ворот.
− Кот, а зачем всех в подвал гонят? Нас атаковать будут? — невинно хлопая ресницами и глядя на меня карими вишнями глаз, вопросил Стёпка. Ему, как и дружку его Ваське, было тринадцать. Самый непоседливый возраст. Парнишки были из группы, за которой я, как один из старших воспитанников, присматривал. Мог бы и догадаться, что эти две шельмы не усидят на месте.
