Я успел пообедать, и уже сидел на подоконнике и пил кофе, когда мой телефон громко разорался матом. Пришлось слезть с насиженного места, и ответить.
— Доброе утро.
— …
— У меня нет того, чего ты хочешь. Анжелика, я уже не раз говорил, что читателям наскучила уже твоя травля Домбровского. У нас в стране достаточно более разгульных и богатых личностей, чтобы писать о них. Какими бы перчёнными ни были наши заметки о нём, поверь, на них уже оскома у всех.
–..!
— Анжелика, не ори. Просто послушай совета.
–..!
— Во-первых, если ты меня уволишь, кто будет делать для тебя двойную работу за одну зарплату? Во-вторых, я тебя внимательно слушаю.
— …
— Что? Ты с ума сошла? Анжелика, я фотограф, а не птица или Человек-паук. Я по стенам не лазаю, и по балконам не летаю.
— …
— Всего лишь перебраться на соседний балкон и поснимать. А ничего, что это четырнадцатый этаж? А если я разобьюсь?
— …
— Ты случайно узнала, что я занимался скалолазанием? А разве высотка это скала? Не подскажешь мне, какая случайность тебе об этом проговорилась? Жаль, а то я бы эту случайность саму заставил лезть туда, куда ты меня посылаешь.
— …
— Хорошо, дорогая моя начальница. Я полезу и сделаю фото, но… До января месяца никаких больше материалов о Лукасе Домбровском! Или сама полезешь на тот балкон! Не повторяйся, моё увольнение мы уже обсудили.
— …
— Я понял. В пять буду тебя ждать по адресу, — и я чуть не разбил телефон о стену. — Курица упрямая! Дура набитая!
Уже несколько месяцев пытаюсь, да и не я один, вбить в голову госпожи Аграловой, что её пристрастие к Домбровскому уже начинает бить по тиражам. Людям надоело читать об одном и том же, меняются ведь только лица дамочек да география. Да, Лукас достаточно интересный человек, чтобы писать о нём. Он умный и успешный делец, меценат. Есть много отраслей, где он успешно использует свои таланты, а мы расписываем только его постельные похождения. Тоже мне Казанова. Мы сами мешаем ему построить нормальные отношения три года подряд, вмешиваясь в его личную жизнь. Какая нормальная девушка выдержит, если за её любимым человеком везде будет следовать вездесущий фотограф? У меня есть свой кодекс: я не снимаю умирающих и больных знаменитостей, не лезу в постель, не снимаю двусмысленные фото, выставляющие людей не теми, кто они есть. Да, мне пришлось стать папарацци, но совесть я стараюсь не потерять. Пытаюсь снимать только то, что есть, писать о том, что происходит на самом деле. Если я высказываю свои догадки, то стараюсь, чтобы они были близки к истине. Анжелике Аграловой это не нравится, но тиражи и успех «Лисьей десятки» говорят сами за себя, и этот факт заставляет её терпеть мои выходки. Хотя, иногда, она отыгрывается на мне. Сегодняшняя её просьба это… Приличных слов у меня нет. Совсем.
