— Послание принёс мальчишка из трактира. Он не знает, кто ему заплатил. Говорит, что здоровый мужчина, довольно богатый, чужак.
— Чужак, значит, — нахмурясь, повторил герцог, забирая послание из рук слуги. Он отпустил его и распечатал послание. Оно было написано крупным убористым почерком, подписи, как и гербовой печати не было. Послание гласило:
«Уважаемый герцог Сан-Тьерн!
Я очень много наслышан о Вас добрых слов. Людская молва твердит, что Вы благородный человек и потому я был крайне возмущён тем, о чём мне случайно стало известно. Мне искренне жаль, что приходится сообщать такую новость, но у вашей супруги есть любовник. Это очень богатый иностранец, выходец из Лизарии. Его имя Верайн Тормео. Я слышал, как он говорил одному из своих друзей, что собирается увезти любимую женщину с собой. Я могу доказать свои слова. Я ювелир и видел собственными глазами, как Тормео показывал уникальную и старинную вещь — небольшую шестиконечную звезду с алым рубином в центре. Изящное золотое плетение вызывает восхищение у меня, как у мастера. Он рассказал, что это подарок для той, кто станет его женой».
— Бред! — Грей в бешенстве бросил послание на пол. Такого гнева он давно не испытывал. Вновь какой-то негодяй, под видом сочувствующего, пытается влезть в их жизнь. Его прелестная Корри любовница какого-то лизарийца? Такого не может быть. Этого мужчина вчера она увидела в первый раз в жизни, Грей был уверен в этом. — Если я всё же найду этого шутника, обязательно сверну ему шею.
— Кого это, муж мой, Вы собираетесь лишить жизни в столь замечательный день? — в комнату, озаряя улыбкой пространство, влетела Корри. Её лицо прикрывали выпавшие из причёски локоны, щёки пылали ярким румянцем, глаза блестели так, что Грей невольно улыбнулся в ответ. Само очарование. Грей не мог оторвать взгляда от лица любимой женщины.
— Если бы ты знала, дорогая моя, насколько я рад тебя видеть, — с облегчением выдохнул герцог, пытаясь прогнать гнев из сердца. Его Корри и лизариец? Бред! Бред! И ещё раз бред! Грей широко улыбнулся и протянул руку навстречу супруге. Она радостно бросилась к нему и, вдруг, застыла. Лицо Грея стало каменным, серые глаза словно в один миг сковало прозрачным льдом. И эти два кусочка льда пристально смотрели на Корри. Куда же подевалось тепло из них? Она проследила за взглядом мужа и заметила, как на её плече ярко сияет алыми переливами брошь. Корри слишком хорошо знала мужа, чтобы не заметить плотно сжатых от гнева пальцев на руках, опущенного уголка губ. Она не поняла ещё причины, но почувствовала приближение бури и, кажется, она её эпицентр.
