— Я не задерживался, чтобы разглядывать детали.
— Естественно, — негромко произнес Монтец, продолжая улыбаться. — Если бы вы задержались, никто в той суматохе не смог бы точно сказать, что вы там делали, а что нет. Вам было бы трудно доказать, что вы не убивали его. Кстати, вы не спрашивали себя, нет ли доли вашей вины в смерти старика Шлакмана? Ведь он отдал вам ключ.
Я отрицательно покачал головой:
— Моей вины нет. Он упал сам.
— Конечно. И между прочим, вполне объяснимо, что Шлакман обратился за помощью к незнакомому человеку. У старых людей так мало возможностей.
Какое впечатление произвел на вас Шлакман, мистер Кэмбер? Что за человек он был, по вашему мнению?
— Я уже сказал вам — усталый, больной старик. Деликатный и очень напуганный.
Мой собеседник буквально взорвался смехом. Он хохотал с великим наслаждением, его тело тряслось, как желе, жировые складки под подбородком прыгали вверх и вниз.
— Извините меня, извините, — сквозь очередной приступ смеха пробормотал он, — никогда не слышал, чтобы о Шлакмане отзывались подобным образом! Ох… простите ещё раз. Вы не знаете, кем был Шлакман, которого вы так оплакиваете.
— Не имею ни малейшего представления, — чопорно сказал я. Даже сквозь окутавший мой мозг туман я понимал, что затронута моя честь. — Я ведь сказал, что никогда прежде его не встречал.
— Да, конечно, верю вам. И главное свидетельство тому — слово «деликатный». Такое нельзя придумать. Я человек широких взглядов, мистер Кэмбер, весьма терпимый. Я чрезвычайно редко даю людям отрицательную характеристику. Я не отказался бы поужинать с самим дьяволом, окажись у него изысканный вкус. Но Шлакман… Шлакман был полковником СС, комендантом концлагеря. За его обманчивыми тевтонскими глазами… Знаете, что он собой представлял? Он получил высокую награду за свое главное достижение — пропустил через газовые камеры триста двенадцать тысяч человек — мужчин, женщин, детей. И всего за один месяц. Это был рекорд. У него были выдающиеся организаторские способности. Я не моралист, но перед некоторыми вещами становлюсь в тупик. И наконец он мертв… Однако вернемся к началу нашего разговора, мистер Кэмбер. Можно было предположить, что вы, будучи американским гражданином, обратитесь в полицию, как только обнаружится повышенный интерес к ключу. По очевидным причинам — в этом вопросе у нас полная ясность — в полицию вы не обратились. Вместо этого вы очень мудро позволили Ленни привести вас сюда.
