Будто наяву слышу чей-то голос, подсказавший тогда мне:
- Наш комдив сына своего случайно встретил. С самого начала войны не виделась. И вот... Оказалось, рядом все время воевали...
Расспросить поподробнее было как-то неудобно. Да и некогда. Меня ждал начальник штаба дивизии. Но увиденное врезалось в память. Ведь такое не часто увидишь на фронте, среди огня и смерти...
...И мог ли я тогда, лежа на носилках и ожидая погрузки, предположить, что через тридцать с лишним лет, уже работая над этой книгой воспоминаний, случайно натолкнусь в архивах на незамысловатый, далекий от литературного совершенства документ, который и поведает мне о тех, в свое время неузнанных обстоятельствах встречи на войне отца и сына. Это было спешно, от руки, написанное боевое донесение, в котором, в частности, говорилось: "В борьбе с немецкими захватчиками образец мужества, отваги и находчивости проявили артиллеристы лейтенанта Волкова. Стремительным натиском фашисты были выбиты из селения Джанторы. Вскоре после этого нашими частями в результате ожесточенных боев была занята важная высота 19,8. Противник пытался контратакой вернуть занятую высоту. 28 февраля к высоте двинулось до батальона румын...
Батарея лейтенанта Волкова поддерживала наступление нашей пехоты. Но случилось так, что к моменту контратаки противника она расстреляла все снаряды. Волков, оценив обстановку, не терял ни минуты. Вместе с двумя своими артиллеристами под усиленным обстрелом противника он побежал к брошенному румынами при отступлении исправному орудию. В течение нескольких минут Волков изучил вражескую пушку и прямой наводкой открыл из нее огонь по противнику... Артиллеристы произвели 80 выстрелов. Контратака врага была сорвана. Скопление его пехоты было рассеяно.
Командир дивизии полковник Волков, наблюдавший за ходом боя, спросил:
- Кто ведет огонь из захваченного орудия по противнику?
Ему ответили:
- Командир батареи лейтенант Волков"{1}.
Но, повторяю, тогда, дожидаясь отправки на Большую землю, я не знал всех тех обстоятельств, при которых произошла эта встреча отца и сына. Я просто радовался за нашего комдива, которого мы все ценили и любили.
Глава вторая.
В 25-ю гвардейскую
В конце мая с очередной партией раненых я прибыл в санитарном поезде из-под Керчи в Ессентуки. На перроне нас встретила толпа людей - горестно притихшая, сочувствующая. Старики, женщины и подростки пристально вглядывались в каждого из нас, подходили к тем, кто лежал на носилках, и, наклоняясь, негромко спрашивали, кто и откуда родом.
