Причём обе до боли напоминали наших одноклассниц: одна – его нынешнюю противницу, а вторая – очкастую подружку Нины. Последняя тут же издала режущий уши визг и, побагровев, словно перезрелый помидор, вцепилась в руку незнакомого мне пока парня, который очень многообещающе сверкал глазами в сторону синеволосого.
– Борислав! – тут же возмущённо воскликнула мгновенно раскрасневшаяся Лина. – Немедленно прекрати эту порнографию! Я тебе уже сколько раз говорила, что это неприлично…
– Николич… – глухо, но с ощутимой угрозой прорычал мистер Грег. – Хочешь пару раундов со мной провести? Так я тебе это быстро устрою!
– Да ладно-ладно… – недовольно пробухтел парень и опять топнул, отчего анатомические подробности мгновенно рассеялись дымкой. – Тоже мне, поборники морали. В музее как будто не были. Не понимаете вы душу художника.
– Вот вечно ты меня позоришь! – шипела тем временем чёрноволосая, потихоньку закипая, словно чайник, и очень наглядно разминая кулаки. – Гад! Сволочь! Подонок…
– Опять быть сегодня Борьке битым… – прокомментировал Шмель, а затем пояснил мне: – Это он Линку целенаправленно из себя выводит.
– Мазохист, что ль? – удивился я, наблюдая, как воздух вокруг уже откровенно взбешённой девушки заполняет первозданная тьма, проглатывая её фигуру.
– Да нет, – усмехнулся парень. – Просто ему в госпитале отлёживаться нравится, говорит, там спокойно и люди добрые. Та же Алина его сейчас покалечит, а потом будет носиться со своим «Боренькой», как наседка с яйцами, и извиняться каждые пять минут.
– Бой! – гаркнул физрук, резко отпрыгивая назад.
И очень вовремя. Тьма, словно жидкость, выплеснувшаяся из прорванного резервуара, неровной кляксой затопила часть площадки, а через мгновение вылетевшая из неё стройная ножка в тренировочном берце с силой обрушилась на голову не успевшей заблокировать удар куклы. И тут словно кто-то плеснул на холст чёрной краской, неровная клякса «прилипла» к отлетевшей в сторону серой девушке.
Копия очкастой тем временем ринулась вперёд прямо в «облако» к одной ей видимой цели, подпрыгнула и врезалась в кажущуюся такой объёмной и вместе с тем аморфной темноту.
– Гад… – пискнула Нинка, залившись румянцем, потому как Борислав вовсе не стоял на месте, а, не вынимая рук из карманов, отпрыгнул от метнувшегося к нему тёмного протуберанца, из которого вдруг вылетел кулачок Лины.
Вот только по парню он не попал, потому как за мгновение до этого его заблокировала абсолютно голенькая копия красноволосой, а затем резко саданула в темноту левосторонним маваши-гери, да к тому же весьма удачно, судя по раздавшемуся из отшатнувшегося облака болезненному вскрику.
