— Как у вас, дворян, всё непросто, — озадаченно проговорила Дара.
— Подожди до того времени, когда сама получишь наследственное дворянство и будешь подбирать пару для своего ребёнка, — пообещал ей я. — Вот тогда сама посмотришь, как это непросто у дворян. Например, не думаю, что ты обрадуешься идее отдать свою одарённую дочку-дворянку в мещанскую семью.
— Я вообще-то сама из мещан, — задумчиво сказала Дара.
— К тому времени ты об этом начисто позабудешь, — пообещал я.
Люблю весенние вечера, когда воздух полон предчувствием чего-то нового и лучшего, что ожидает нас впереди. Не скажу ничего плохого про другие вечера, все они по-своему хороши. Чудесны осенние, пахнущие мокрой листвой и навевающие тихую грусть. Томные и душноватые летние тоже замечательны, и даже морозные зимние исполнены чуждого очарования. Но лишь весенние по-настоящему волшебны, когда в ещё прохладном влажном воздухе носится ощущение пробуждающейся жизни. Рождение, жизнь, увядание и смерть — извечный круговорот, в котором бесконечно кружится всё сущее, и начинается он с весны.
Мы медленно брели по узкой аллейке, держась за руки. Сквозь голые ветви был хорошо виден Волхов, по которому в Ладогу неторопливо плыли одинокие льдины из Ильмень-озера.
— Давай посидим, Кени, — Ленка махнула рукой в сторону скамейки.
— Ты не замёрзнешь? — спросил я. — Всё-таки не лето.
— Да тепло же, — помотала головой Ленка. — Ну если замёрзну, то скажу.
Скамейка была уже отмытой после зимы, и в самом деле не холодной. Ленка прижалась ко мне, а я её обнял и поцеловал.
— Кени, это же неприлично — целоваться с женой, как с девушкой на свидании, — хихикнула Ленка.
— Ну да, я извращенец, — признался я. — Ты ещё всей страшной правды про меня не знаешь — я ведь жену к тому же и люблю.
— Ты только в обществе это не ляпни, — засмеялась Ленка, — а то ведь и вправду подумают, что извращенец.
— Пусть думают, — я покрепче прижал её к себе.
Говорить совершенно не хотелось, и мы сидели молча, просто наблюдая за плывущими льдинами.
— Скажи мне, Кени, — вдруг спросила Ленка, — зачем всё это?
Я вопросительно на неё посмотрел.
— Не знаю как сказать, — вздохнула она. — Вот какая у тебя цель в жизни?
Я задумался. Никакого ответа в голову не приходило.
— А у тебя? — не нашёл я ничего лучшего, чем ответить вопросом на вопрос.
— Я существо простое и неинтересное, — заявила Ленка, — и цели у меня простые и неинтересные. Быть с тобой. Любить тебя. Детей тебе родить. Эти цели даже скучно обсуждать, а ничего глобального я не хочу. Вот ты — совсем другое дело.
