. Исследуя опыт «ездящей пехоты» в различных государствах, этот генерал пришел к выводу о необходимости преобразования всей русской кавалерии на драгунский лад. Предписано было усиленно заниматься пешим строем и стрельбой, что выполнялось формально, но «заметно снижало кавалерийский дух».
Мода на «американских ковбоев» привела к упразднению пики, оставленной лишь в казачьих частях. Сухотин утверждал, что при кратком – всего шесть лет – сроке службы невозможно научить кавалериста владеть этим тяжелым и неудобным оружием – пережитком старины, неуместным в век прогресса техники. На лошадь стали смотреть не как на первое и главное оружие кавалериста, а только как на средство передвижения. Отсутствие истинно кавалерийского руководства привело к рутине, отлично ужившейся с поверхностным новаторством на американский образец>113. В итоге русская кавалерия как боеспособный род войск была «разгромлена», а вместо многочисленной дешевой конницы армия получила ездящую пехоту. В кавалерийском уставе для спешенного строя 1884 г. содержалась целая глава, посвященная «индивидуальному обучению действиям в разомкнутом строю»>114.
В ряде своих критических очерков Сухомлинов остроумно и беспощадно высмеивал таких кабинетных или, как он называл, «табуретных» ученых и реформаторов:
«Чтобы заручиться большим доверием, они рекомендуют себя и каталог своих трудов приложат, а уж как любят при этом конницу ученые авторы только стихами, кажется, и выразить можно. Коня они обожают, – понятно доброго, страшно любят поле и костят перед строевыми на чем свет стоит кабинет, т. е. то, что у нас в коннице называется „табурет"».
«Они – не в меру передовые кавалеристы: когда лошадь идет шагом – они бегут уже рысью, лошадь пошла рысью – они галопом, лошадь галопом – они в карьер, а когда лошадь скачет – они летят с седла».
«Они – фундамент учено-лихой службы, которая может быть обрисована так: от коня к перу, от пера к коню, или с табурета на доброго коня и с коня на исправный табурет».
«Их дело вступать в пререкания с Карлом XII, Петром Первым и Фридрихом II о том, что дела конного они не понимали»>115.
Перевод гвардейских кавалерийских полков из центральных районов в пограничную полосу был малоприятным для офицеров, хотя и оправданным в стратегических целях. Но вот реорганизация легкой кавалерии на драгунский манер, как видно, не нашла понимания среди офицеров. И хотя численный состав кавалерии был увеличен в полтора раза, ее боеспособность резко снизилась. И Сухомлинов открыто выражал свое недовольство. Конница, по его мнению, должна была служить своему прямому назначению и быть подготовленной к кавалерийскому строю, а не к пешему. В конном строю кавалерия должна была действовать холодным оружием, а не вредной и деморализующей «пальбой с коня»
