Новые парадигмы: разрушение или возрождение?
К 1980‐м годам и кинематограф, и мода претерпели необратимые изменения. Кинопрокат и высокая мода превратились в убыточную продукцию, служащую для того, чтобы создать рекламу обширному набору товаров для широкого круга покупателей. Однако и мода, и кино при этом по-своему играли все большую роль в жизни потребителей (если они вообще присутствовали в их жизни), и возможности выбора в этих сферах тоже расширялись. Мало кто в научных кругах не говорил о закате кинематографа236, но лишь отдельные журналисты и исследователи заметили, что сдала свои позиции и мода237. Что же конкретно изменилось? Существует ли связь между вызвавшей громкие сетования смертью кинематографа и более тихой кончиной моды как основного фактора, определяющего выбор одежды? И кино, и моду нередко игнорируют как несущественные аспекты человеческой деятельности, видя в первом просто развлечение, а во-второй – «воплощение поверхностности, легкомыслия и суетности»238. И все же кино часто называют видом искусства, отражающим сущность культуры ХХ века или даже современности в целом239, а моду – одним из главных механизмов, регулирующих отношения индивида с самим собой (своим телом) и с другими, «одним из средств включить тело в социальный контекст, наделив его смыслом и самобытностью»240. Или, если воспользоваться формулировкой Джулианы Бруно: «Кожа – наша первая оболочка, первая одежда, мода же становится нашей второй кожей. Мода – это наш способ украсить свою кожную оболочку. <…> Одеваясь, мы действительно „моделируем“ самих себя, а значит, и свое самосознание»241.
С появлением телевидения, к которому затем прибавились видеокассеты, DVD-диски и другие каналы трансляции, кинематограф уже не мог быть источником уникального переживания, которое зритель почти или совсем не способен контролировать. Во второй половине ХХ века процессы как просмотра, так и съемки утратили централизованность, характерную для классической студийной модели. Сегодня популярная реклама домашних видеосервисов обещает каждому зрителю, что он сможет наслаждаться просмотром того, что он захочет, когда пожелает и столько, сколько ему заблагорассудится. Чувство общности и совместности, прежде характерное для ситуации просмотра, уступает место отношениям, основанным на кластерах и взаимосвязях созвучных переживаний, за которыми стоит личный выбор и которые по сути своей индивидуалистичны
