Одушевление не возвращалось. И рядом где-то оно, и не вернуть, не вобрать снова в себя вместе с жарким этим, из пустыни, воздухом. «А тебя там ждут?..» Наваждение!
Темная улочка внезапно и скоро легла ему под ноги. Вот и дом Лены, в один этаж, такой же, как все тут, но сразу узнанный, вот окно ее комнаты. «А что, если отложить все до завтра?..»
Леонид быстро подошел к окну и постучал, спутав стук: сперва дважды коротко, а потом уже дважды раздельно.
Он прислушался: все должен был решить первый же звук. Если Лена дома, то первый же звук скажет ему это. А нет ее дома, то скажет и об этом. Леонид оробел. Он не решения своего испугался, а чего-то еще. Он не мог понять чего. Повременить бы денек, он бы понял.
Оттуда, из дома, пришел первый звук, просто чуть слышный шорох. Лена была дома! Леонид привычно обрадовался: «Она дома!» И испугался: «Она дома!» Он никак не мог понять своего страха. И не было уже времени, чтобы понять. Зашуршал гравий во дворе, быстро и тихо стукнул засов, Лена, стоя в раме калитки, протягивала Леониду руку.
Он шагнул к ней.
— Лена, будь моей женой.
— Что, что?
Он молчал. Она отлично слышала его слова. Он молчал.
— Но ты же знаешь, я не могу с тобой уехать.
— Не надо никуда уезжать. Я остаюсь, Лена.
— На год? На два?
— Нет.
— На сколько же?
— На сколько нужно будет. Я остаюсь. Вообще…
— Леонид, что случилось?
— Случилось? Я же сказал тебе…
Как жаль, что он не курит, нет у него спичек. А то бы запалил весь коробок, чтобы светло стало, чтобы можно было заглянуть в ее лицо, в ее глаза и понять, понять, отчего она молчит.
— Не молчи, — попросил он. — Отвечай.
— Это так все неожиданно…
Он вдруг почувствовал, что очень устал. И вдруг поймал себя на мысли, что это не с ним все сейчас происходит, а с каким-то персонажем в весьма заурядном сценарии.
— Ну, ну, а что же дальше? — насмешливо спросил он.
— Не знаю, — сказала она не своим, бесцветным, каким-то сникшим голосом. — Понимаешь, я не знаю.
— Надо с кем-то посоветоваться? С тетушкой Кнарик? Со всеми родственниками? С кем еще?
— Вот ты смеешься…
— Я не смеюсь. По сценарию мне еще чуток рано смеяться.
— По какому сценарию?
— Неважно, это я так, это проклятый подтекст затесался. Лена, пойдем на угол, там фонарь. Пойдем.
— Зачем?
— Я повешусь на нем, а ты будешь смотреть.
— Леонид, что ты болтаешь?
— Конечно, болтаю. Опять проклятый подтекст. Просто я хочу поглядеть на тебя, взглянуть в твои глаза. Тут темно. Пойдем.
— Не глупи. Ты какой-то странный сегодня. Что у тебя на работе?
