Было бы также желательно обдумать пути нейтрализации негативных последствий деятельности социал-демократических (социалистических) партий в стране вашего проживания, а также в Социнтерне в целом путем выставления напоказ, дискредитации и разоблачения его правых лидеров, выявления того ущерба, который наносится социал-демократическому движению антикоммунистическими и антисоветскими действиями, вступающими в противоречие с процессом разрядки и служащими исключительно укреплению реакционных сил.
Центр заинтересован в получении от своей резидентуры соображений в отношении того, как лучше использовать в своих интересах:
- разногласия между партиями, входящими в Социнтерн, по отдельным вопросам идеологии и тактики движения (различные подходы к решению экономических проблем, к капиталистическим монополиям, к политическому понятию “свободная Европа”, к сотрудничеству с коммунистическими партиями);
- соперничество между лидерами социал-демократов Германии, социалистических партий Франции и Австрии, социал-демократической рабочей партии Швеции и британской лейбористской партии за ведущую роль в Социалистическом Интернационале;
- противоречия между высказываниями и реальной политикой социал-демократии;
- особые примеры эгоистичной неоколониальной политики социал-демократов высокоразвитых промышленных стран в отношении стран Третьего Мира и т. д.».
Словом, вся гигантская машина коммунистических разведок в Европе получила задание открыть охоту за головами социалистов и социал-демократов, чтобы превратить эти движения в инструмент советской политики:
«Направлять предложения по более широкому и эффективному использованию существующей сети агентов, имея в виду как получение необходимой секретной информации, так и проведение активных мер. В особенности важны соображения по поводу того, как осуществлять дальнейшую работу с существующими агентами и доверительными сотрудниками из числа представителей социал-демократии; мы должны получать сведения, которые давали бы нам возможность нанять в качестве агента или доверительного сотрудника новых видных, активных деятелей этого движения, которых мы могли бы использовать для проникновения в руководящие звенья, а также в средства пропаганды и информации».
И как могли противостоять такому мощному натиску болтуны-интеллигентики из соцпартий? Это, по выражению Высоцкого, было бы «как школьнику драться с отборной шпаной».
Впрочем, я меньше всего хотел бы свести всю проблему предательства европейской социал-демократии к инфильтрации КГБ, оставляя им морально удобную позицию простаков-идеалистов. Прав был генерал Крючков, говоря о традиционном для меньшевиков разрыве между словами и делами, который они, по его словам, «неспособны преодолеть». А точнее, и не хотят преодолевать: не зря еще Ленин именовал их не иначе как «социал-предатели». Разрыв этот отнюдь не случаен: его причина кроется в типичной для интеллигенции вообще, а для левой в особенности, манере прикрывать благородными словами свои отнюдь не бескорыстные цели. Скажем, та же проблема прав человека в коммунистических странах была вовсе не побочной, «гуманитарной» проблемой «детанта», которой можно временно пренебречь и идти дальше к мечте «конвергенции». Напротив, как мы помним, эта идея социал-демократов предполагала изменения по обе стороны «железного занавеса»: необходимым условием ее осуществления было, таким образом, появление «человеческого лица» в советской модели социализма. И даже самый наивный простак-идеалист должен был понимать, что, коль скоро советский режим отказывается таковое «лицо» обрести, вся идея «детанта» теряет смысл. Так же, как теряет смысл и Хельсинское соглашение, делавшее весьма существенную уступку Москве узаконивая ее послевоенную территориальную экспансию — именно в обмен на обязательства соблюдать права человека.
