Как я оказалась на земле, точно сказать не могу – уж очень все вышло скомканно. Упав, поспешила, как научена, перевернуться на живот, по-черепашьи подобрала под себя колени и локти, втянула голову в плечи, но если на тебя налетает разом полдюжины человек, толк от этого невелик. Тут бы и пошла я ко дну, не вмешайся в дело делегаты от Общества Дружбы.
Руку на солнце: начинать беспорядки я не имела и в мыслях. План мой был таков: проникнуть в здание и изложить Кудшайну идею насчет часовой башни. Башня достаточно высока, спланировать с нее он мог бы довольно далеко, а меня унести на себе, или же, если опасается растяжения крыльев, оставить внутри и уехать в авто с лордом Гленли. Против ожидания я вовсе не возражала. Но вместо этого наступила на юбку, замешкалась, была схвачена, а после некая рыцарственная душа из Общества Дружбы решила, что не может спокойно стоять и смотреть, как беспомощная юная леди вот-вот встретит конец свой под грудой врагов, и… да, тут ситуация несколько вышла из-под контроля.
Но благодаря этому я, по крайней мере, смогла выбраться из общей свалки, утратив при сем изрядную толику юбки, и кое-как доплестись до дверей, в тот же миг распахнувшихся как раз настолько, чтоб пара когтистых рук, потянувшись навстречу, успела втащить меня внутрь.
Разумеется, это был Кудшайн. Едва утвердившись на ногах, я крепко обняла его и сказала:
– Хвала солнцу, ты жив и здоров!
На это он, высвободившись из объятий, ответил:
– У тебя нос сломан.
(В скобках замечу: да, нос действительно чуточку пострадал, но не волнуйся: за мной присматривает личный врач лорда Гленли, и, едва опухоль с кровоподтеками спадут, мои брачные перспективы вновь станут как новенькие. Не хуже, чем были. Хотя… куда уж хуже?)
Я робко потянулась к переносице… и все же коснулась ее недостаточно робко. Как, однако, болит перебитый нос! И голос зазвучал гнусаво, будто у меня жуткий насморк:
– Я пришла тебя вытащить.
Кудшайн бросил взгляд мимо меня, на суматоху за небольшим окошком в дверях.
– Вижу… и как же ты предлагаешь этого достичь?
Прежде, чем я успела рассказать ему о крыше, начальник порта принялся, размахивая руками, настаивать на том, чтоб мы немедля покинули здание – хотя здесь, возможно, уместнее сказать «продолжил», так как у меня имеется стойкое ощущение, будто он проделывал все это с первой минуты скандала. Очевидно, настоящего, живого драконианина он в жизни еще не видывал и двухметрового человекоподобного дракона, чьи крылья, хоть и учтиво сложенные за спиной, ежеминутно цепляли скамьи в тесноте зала ожидания, откровенно побаивался. В сравнении с этим появление юной женщины, наполовину эриганки, с обильно кровоточащим носом, пожалуй, могло показаться переменой к лучшему.
