– Всё потом… – нахмурился преподаватель. – Садитесь.
Мы быстро заняли свои места. Однако прежде чем подойти кафедре, Мистрион вынул что-то из-за пазухи и, подойдя к мемориальной доске, прикрепил нечто… оказавшееся портретом нашей Ленки. После чего, вернувшись на своё место, сказал:
– Сегодня в час дня, не приходя в сознание после ранения, умерла кадет-чародей первого курса…
У Нинки, сидевшей рядом со мной, из глаз потекли слёзы, а Маша с другой стороны просто прикрыла лицо ладонями. Не зная, что сделать ещё, я схватил их руками за плечи и притянул к себе.
– …Елена Леонидовна Суханова, – закончил принесённую страшную новость Мистерион и замолчал, а затем сказал явно официальную фразу: – Чародеи и Чаровники, прошу встать и почтить вместе со мной память усопшей.
Мы дружно поднялись.
– Поворот на образ! – командным голосом приказал наставник и, доживавшись, когда все развернутся в сторону вывешенного портрета, торжественным произнёс, как и мы, прижав кулак правой руки к сердцу: – Сегодня перед лицом Древа мы отдаём честь памяти Елены Леонидовны Сухаревой, нашей боевой подруги, ушедшей за кольцо Уробороса. Более её нет с нами, но мы навсегда запомним её живой и счастливой. Клянусь!
– Клянусь! – дружно рявкнули мы в два мужских и три женских голоса.
Конечно, Дарья с Бориславом с нашей подругой даже и знакомы-то не были. Однако данный факт ничего не меняет, тем более что теперь один из них точно останется в шестьдесят первой руке.
– Объявляю минуту молчания… – медленно произнёс Мистерион, и в помещении наступила тишина.
Несмотря ни на что… в произошедшее как-то вовсе не верилось. Тем более что Маша говорила, будто физически она вроде как уже здорова, да и занимались девушкой, по её словам, видные специалисты, а ту же Машку не подпускали даже в качестве сестры милосердия. Больно тонкое ей требовалось обхождение, так что даже заботились настоящие чаровницы.
И тут такое! Не скажу, что казалось, будто она сейчас отворит дверь и, как обычно, смущённо улыбаясь, войдёт в аудиторию. Но всё же…
– Вольно… – произнёс наставник, выдержав положенное время. – Садитесь…
– Наставник. Господин Мистерион, – только-только присев, тут же вскочила Сердцезарова, хмуря изящные бровки. – Мне срочно нужно в мою Академию. Я обязана присутствовать на вскрытии!
– Ты уверена? – масочник внимательно посмотрел на неестественно бледную молодую чаровницу. – Твой куратор сказал, что это нежелательно…
– Это мой долг! – чуть срывающимся голосом выпалила Маша, и в этот момент я понял, что она отчаянно трусит, а потому просто взял в ладонь её сжатую в маленький крепкий кулачок ручку, чтобы хоть так её поддержать.
