– Не нужно… – я опять уже почти заснул, когда вновь послышался голос:
– Антон, а можно я возьму тебя за руку?
Сил, а главное, желания отвечать уже не было. Протестовать тоже, потому я просто схватил свесившуюся с кровати ладошку и думал было, что на этом всё… Когда меня вновь окликнули:
– Тебе, наверное, жёстко на полу… Да и холодно!
– Нет… – выдавил я.
– Глупости! – тут же возмутилась Маша и потянула мою руку к себе. – Как твой чаровник я говорю, что спать на полу в это время года вредно! Мы на миссии, и если ты заболеешь, я буду виноватой, так что давай залезай на кровать, а я подвинусь.
– Да нормально всё!
– Залезай! – упрямо ответила она. – Я подвинусь! Но учти – будешь приставать… Я тебе! Я тебя…
В общем, террором и увещеваниями на кровать меня-таки загнали. Ну и слава Древу, что проснулся я первый, потому как более компрометирующего утра в моей жизни, пожалуй, пока что не было. Мало того что меня использовали как подушку, уткнувшись носом в ключицу, так ещё и очаровательная стройная ножка была по-хозяйски закинута мне на бедро…
Но это ещё ладно. Проблема в том, что, пока левая рука чаровницы закопалась куда-то под спину, то правая в наглую лежала прямиком на моём мужском достоинстве. И это учитывая, что мне очень не хотелось знать, что «снится утренней Авроре», потому как Маша глупо похихикивала сквозь сон и поигрывала пальчиками. Что, похоже, и было тем самым, что разбудило меня, позволив вовремя смыться.
Потому как ещё через несколько минут, не найдя свою тёплую «мягкую» игрушку… либо целиком, либо конкретные её части, Сердцезарова заёрзала и, чихнув, проснулась. Осмотрелась мутным взглядом и, обнаружив меня уже накинувшего плащ и прилаживавшего портупею, сладко зевнув, потянулась.
Признаться честно, я после этакой массажной побудки опасался кое-каких неприятных вопросов и последствий… Всё-таки мальчик, девочка, первый всегда оказывается виноватым в том, что случилось со второй. Но, судя по всему, последние события, перед тем как она заснула, то ли не отложились у девушки в памяти, то ли она посчитала их частью сна, навеянной нашим вчерашним концертом. А потому Машка, хоть и немного покраснев, но вполне спокойно, с достоинством попросила меня ненадолго выйти, чтобы она могла немного привести себя в порядок. Впрочем, я и сам намеревался посетить уборную, так что задерживаться было не в моих интересах.
Завтракали не в гостинице, из которой свалили сразу же по готовности, а в одной из привокзальных забегаловок. В первую очередь подобное решение было связано с совершенно отвратительным ужином, проданным нам вчера хозяевами за очень даже не маленькие деньги. Рыба, тушёная с морковью… причём разогревать блюдо для «дорогих постояльцев» никто даже не почесался, аргументировав это тем, что подаётся оно как в холодном, так и в горячем виде, и вообще, повар уже спит.
