– Знаешь, – так же тихо ответил ей я, – пусть я совершенно не горжусь тем, что унизил простеца, всё же сам себя до прошлого года таковым считал. Но об этой нелицеприятной сцене не жалею.
– Гордость кланового чародея… – понимающе и явно уже совсем без осуждения протянула девушка.
– Да нет! – В смотрящих на меня глазёнках промелькнуло удивление. – Причём здесь она? Для этого нужно соответственное воспитание. А у меня его нет. Просто знаю я таких типчиков…
– В смысле?
– Да в прямом, – грустно усмехнулся я, подбирая свою одежду, заранее разбросанную так, чтобы любой наблюдатель из-за двери в этом бардаке сам додумал спешно снятые, но не попадающиеся на глаза женские вещи. – Встречался не раз в бытность на Таганском Дне. Судя по всему, посадский купец или приказчик по лабазам, нанятый со стороны каким-то старостой.
– Почему ты так решил? – с интересом спросила девушка.
– Да всё просто! – усмехнулся я. – Много ли ты видела сегодня на первом, втором и третьем уровне таких вот пышущих здоровьем отожравшихся свиней?
– Вообще не видела, – задумалась Маша, а затем предположила: – Нарушение обмена веществ, может?
– Вот ещё… Руки мозолистые, но в занозах от свежеструганных деревянных ящиков. Я успел полюбоваться. Сам и даже пижама кучей запахов пропахли. В основном, копчёностей. Так что не болен он, просто ворует у посадовцев и жрёт за троих! – фыркнул я, натягивая на себя верхнюю одежду. – Они же весь свой урожай и запасы на зиму в город свозят. На хранение к одному из кланов, но и сами человечка приставляют, да и кто-нибудь их людей всю зиму в Полисе проводит. Ведь сразу всё не продашь, а к весне цены на рынках Полиса взлетают, и товар берут порой, не смотря на его сохранность. А в хранилищах далеко не идеальные условия, нормой считается под тридцать процентов порчи, и это только полностью пропавшего товара! Вот и жрут эти паразиты, как не в себя, а приказчики, что наняты старостой за купцами посматривать, ещё и в семью тащат и на сторону торгуют.
– Почему же их тогда… – начала было девушка, но я перебил, так как знал, что она хочет спросить.
– Потому что это всё равно выгодно посадским! А разбираться, что куда пошло, муторно, да и весной не ко времени, – зло ответил я. – Эти же уроды умирающему от голода ребёнку со Дна Москвы гнилого яблока не протянут! До последнего торговаться будут, да ещё с холодами цену завышая. А когда совсем товар испортится – просто выкинут и ещё могут яду крысиного насыпать! Мол, от лилипов! А то, что дети по помойкам шарятся, не их дело! Нечего, мол, на чужое, даже выброшенное, роток разевать! Им главное, чтобы с весной староста заранее оговоренную сумму увидел!
