— Давай. — И, взяв ее винтовку на плечо, Аня скомандовала: — Нина, за мной шагом марш!
В своих вздувшихся ватных брюках она выглядела неуклюже.
— Топаешь, как бравый солдат Швейк! — рассмеялась Нина…
— Отбой! — прозвенел голос Сони Кутломаметовой.
Незаметно как и день пролетел.
— Ох и намучилась я сегодня! — Нина сделала последний стежок на подворотничке. — Теперь как убитая спать буду.
— Еще бы, — сказала Анн, — нынче взводная, как Салтычиха, нас гоняла.
— Девочки, спать и не разговаривать! — предупредила подошедшая дежурная.
— Клава, молчим.
Инна улеглась на правый бок, свернувшись в комочек: так теплее. Засыпая, она улыбалась. Может, потому, что завтра их не будет доводить тактикой взводная, а своим напевным и добрым говорком, по-матерински ласково, поведет занятие замполит Екатерина Никифоровна Никифорова.
За окном — вьюга. Ветер яростно хлестал в стекла, и они жалобно дребезжали.
«Вот разгулялась непогодушка, — подумала Нина, глядя на запушенное морозным инеем окно. — Не позавидуешь тем, кто сейчас на передовой…»
К аудитории было пасмурно, лица девушек казались бледно-серыми.
— Встать! — раздался звонкий голос дежурной Беллы Дрездиной, и она начала рапортовать вошедшей Никифоровой.
— Здравствуйте, товарищи курсанты!.. Садитесь!
Инна заметила, что Никифорова приветствовала их с едва скрываемой радостью.
— Нина, сегодня наша «мама» сияет, — прошептала остроглазая Аня.
— Может, Гитлер на мине подорвался?
— Было б здорово!
— Тише, — толкнула их в спину Люба Макарова.
Никифорова не стала проверять присутствующих по списку, как это делала всегда, а положила учебный журнал на краешек стола.
— Товарищи курсанты! Девочки мои милые! — взволнованно начала она. — У нас большая радость с фронта…
Все замерли, устремив на нее нетерпеливые глаза. Наступила тишина. Лишь ветер осатанело швырял в стекла пригоршнями снежную крупу.
— …Под Сталинградом сдались в плен окруженные гитлеровские войска с их командующим фельдмаршалом Паулюсом…
— Ур-а-а! — воскликнула Аня, вскакивая из-за столика.
— Ур-ра-а-а! Ур-ра-а-а! — подхватили все в радостном порыве.
— Так им и надо, проклятым! — сказала Нина, повернувшись к Ане. — Здорово их там прижали. Как волчью стаю!
Глаза Ани полыхнули яростным огнем.
— Погодите, я еще с вами за брата поквитаюсь! — она сжала кулаки.
— Тише!.. Тише, девочки!.. Садитесь, — успокаивала их замполит, по ей самой было не под силу погасить счастливую улыбку…
Уже на исходе был февраль. Девушки готовились принимать воинскую присягу. Еще требовательнее стала на строевых занятиях лейтенант Мудрецова. Каждый раз, когда ее проницательный взгляд скользил по шеренге, Нина с замиранием сердца ждала «разноса» и молила: «Пронеси, пронеси…» — и старалась вовсю. Но, как назло, не проносило.
