— Не тесно ли вам в этом доме? — внезапно спросила слухарка, а у тетушки тут же громко звякнули кастрюли. — Отец построил его так давно, тогда наша семья была совсем крохотной.
— Что поделать? Семья мужа еще беднее нашей. Нам ничего не оставалось, как занять дом брата, вернее твоего отца. Но ты не тревожься, Марфа! — внезапно воскликнула она и оторвалась от своей работы. — Если когда-нибудь ты решишь уйти из собора, знай, что этот дом всецело твой.
— Конечно, — улыбнулась Марфа, хотя и понимала, что тетя сказала так из вежливости. Слишком прочно тетя Нелли освоилась в этом доме, но Марфе ничего большего и не нужно, достаточно и того, что при случае ей не откажут в ночлеге в этом доме. — Спасибо вам, тетушка, но вряд ли я когда-нибудь уйду из храма. Мне нравится служить Огнекрылу.
Едва уловимое облегчение промелькнуло в глазах женщины, как вдруг в соседней комнате послышался плач ребенка. Нелли осторожно взяла его на руки и принялась качать и успокаивать малыша, но тот никак не унимался.
Марфа улыбнулась, завидев малыша.
— Это ваш младший? Сколько ему?
— Уже четвертый месяц.
— А обряд уже проводили?
— Нет, куда там. Все ж слухарку ждали из собора, а она вон никак не приходила.
— Хотите, я благословлю вашего ребенка?
Тетушка посмотрела на нее как-то насторожено.
— А так можно? Прости, что спрашиваю, но ты же знаешь, я мало что понимаю в таких вещах.
— Конечно, можно. К тому же, сегодня, большая очередь соберется, вам придется долго прождать на морозе.
Марфа достала небольшой атласный мешочек и развязала его. Внутри был синий песок. Окрасив пальцы сухой краской, слухарка приблизилась к сыну тетушки и плавным движением начертила треугольник на лбу у ребенка. Монотонным голосом она произносила слова, что звучали, словно заклинание и совсем не поймешь, что оно могло означать. Хнычущий малыш вдруг совсем перестал плакать, лишь завороженно наблюдал за действиями слухарки.
Закончив обряд, Марфа нежно улыбнулась.
— Вот и все. Не страшно, правда?
Как вдруг слухарка совершенно случайно отвела взгляд сторону книжного шкафа. Марфа с подозрением пригляделась. Один из книжных корешков был лилового цвета и сразу же привлек себе ее внимание. Выражение лица у слухарки сразу же изменилось и, прежде чем тетушка успела ее остановить, Марфа уже сделала шаг вперед и взяла злополучную книгу в руки.
— Марфа, это…
— Я знаю, что это, тетушка, — слухарка смотрела на нее испытующе.
Это была книга горцев, их врагов. Держать ее в доме — не то, что читать, было наивысшим богохульством. И они обе это знали.
