Мифы о хорошей девочке. Как разрушить стереотипы и начать жить по своим правилам | страница 52
— Что ж, Джейд, если взглянуть на этот список, где ваш предел уязвимости? Только честно.
Она задумалась.
— Отправить голосовую заметку другу страшновато, но, мне кажется, я бы справилась с этим. Думаю, если бы мне пришлось включить эту запись лично, чтобы мы оба слушали ее вместе, это было бы намного неприятнее. А поделиться с группой друзей, чтобы они все слушали, — это вообще смерть.
Мы нашли ее предел: лично поделиться голосовой заметкой с другом. Достаточно страшно, но не парализует. Дискомфорт предела уязвимости лежит в основе креативной уверенности и позволяет найти в себе смелость заявить о себе миру и показать свою гениальность.
Подумайте, каким даром, талантом, идеей или проектом вы боитесь поделиться с другими. Можно выбрать один прототип из предыдущего упражнения. Перечислите, как можно поделиться этим проектом или прототипом с разной степенью интенсивности и страха, а затем расположите эти варианты на спектре, как указано выше. Будьте честны с собой и отметьте предел уязвимости. Помните: если вы будете слишком сдержанны, вы ничему не научитесь. Но, взяв на себя слишком сложную задачу изначально (яркий пример саморазрушения), можно обжечься. Подумайте хорошенько и найдите предел, золотую середину. А затем действуйте. Там, в реальном мире. Только так мы учимся.
Как вы видите, прототипы — эффективный способ разрушить миф о совершенстве и приблизиться к своей цели. Иногда будет неудобно и страшно, но, поверьте мне, если вы предпримете небольшие шаги, проверите свои идеи, опробуете разные подходы и методы, вы сможете выработать креативную уверенность, которая позволит вам самим строить свой путь.
Успехи хорошей девочки
Мы увидели, как миф о совершенстве вредит творческой уверенности и мешает делиться своими идеями и дарами с миром, но есть и другое, не менее опасное последствие: миф о совершенстве внушает нам, что мы недостаточно хороши. Хорошим девочкам, особенно тем, кто в детстве слышал о своей одаренности, кажется, что они мало достигли. Многие считают, что могли бы успевать больше, обгонять других и лучше развиваться.
В капиталистической культуре успех — это забраться на вершину горы и поставить там свой флаг. Это означает быть выше и лучше других. Вся наша культура замешана на том, кто станет победителем. Дочери иммигрантов, такие как я, скажут вам: нас воспитывали так, чтобы мы работали и учились как кролики-энерджайзеры. С детства у меня в голове отложилась важнейшая семейная история о том, как отец трудился до седьмого пота, чтобы покинуть свою страну и получить (а также дать своим детям) безграничные экономические возможности в стране свободных людей. Но какой ценой! К шестнадцати годам я поменяла минимум десять школ. Карьера моего отца продолжала развиваться, и мы шли туда, куда она нас вела, снова, и снова, и снова. Когда я поступила в колледж, у меня почти не осталось друзей детства. Мы теряли связь, заводили новых друзей, а через год или два снова переезжали. Даже сейчас, когда братья и сестры моей матери и их семьи тесно общаются в ее родном городе в Аргентине (они живут в квартале друг от друга, как в фильме «Моя большая греческая свадьба»), мой брат, родители и я — мы разбросаны по всем Соединенным Штатам, потому что на первое место ставим карьеру, мобильность и автономность. Капитализм создает общество
