Василий лежал на койке прямой, непривычно тихий, беспомощный. Руки, грудь и лицо - все открыто. Над ним возвышался прозрачный колпак. Но Тамара видела только лицо. Лицо было рядом и вызывало такое смятение, что она отшатнулась. Оно было страшным, бугрилось рубцами черных ожогов. Огонь перепахал его с ужасающей тщательностью. Без единого огреха. На лице жили только глаза, спасенные летными очками. Глаза напряженно смотрели вверх, в потолок, высокий и свежепобеленный. Но глаза не отозвались ни на взгляд Тамары, ни на зов.
Через несколько дней к Василию вернулось сознание. Тихо и неожиданно. Тамара сидела у постели, читала книгу, а может, и не читала, просто думала. И вдруг почувствовала, что на нее смотрят. И смотрит именно он, Василий. Еще не веря, она выждала секунду-другую, затем подняла глаза и встретилась с его взглядом.
- Здравствуй, - сказал он и улыбнулся. И сразу спросил: - Я очень страшен?
Очевидно, он помнил, что с ним случилось, или понял это теперь, чувствуя боль руками, грудью, лицом.
- Нет, ты не страшный, - убежденно сказала Тамара, - ты красивый. Подлечишься и будешь еще красивее.
Сказала и твердо в это поверила.
Это были первые сказанные ими слова. Потом они говорили много, им было о чем говорить, вспоминать. Она читала ему книгу, а несколько позже письма, приходящие из дома, рассказала об автошколе. Да, она теперь занималась, училась на шофера. Узнав, что Василий пробудет в госпитале долго, Тамара решила учиться.
- Ну что ж, это неплохо, - согласился Василий.- Пригодится.
- Обязательно пригодится, - подтвердила Тамара.- Не летчиком, так медсестрой буду работать, не медсестрой, так шофером. Война, все специальности нужны.
Так и шло время: полдня она занималась в школе, а полдня сидела с Василием, ухаживала за ним, помогала медсестрам, санитаркам. На ночь оставаться было уже не нужно: ожоги постепенно заживали, здоровье улучшалось.
- Скорее бы, - обрадовался Василий, когда врач однажды сказал, что скоро разрешит ему подниматься.- Сначала буду ходить, а там, глядишь, и летать разрешат, снова поеду в полк, к ребятам. Снова воевать буду, фашистов бить.
- А я куда? - забеспокоилась Тамара. Она уже так привыкла к этой жизни, наполненной до предела заботами, переживаниями, что иной даже не представляла. И глядя на нее со стороны, можно было подумать, что она, как и другие медсестры, здесь работает и работала раньше, и что не она приехала к мужу, а он по стечению обстоятельств попал в этот госпиталь.
