За всю свою долгую жизнь Гуннар Ларссон так и не научился плавать. Так уж получилось. Хоть и вырос на берегу Стура Люлеэльвен. Река присутствовала в его жизни, она всегда была рядом, а вот плавать так и не выучился. В какой-то степени, наверное, виноваты и родители – строго-настрого запрещали ему ходить на берег без старших. И тем более одному. Крутой каменистый откос с невысоким, но все же обрывом. Мать чуть не ежедневно нудила про бездонные омуты и коварные воронки.
– Затащит – оглянуться не успеешь, – говорила она. – И поминай как звали.
А маленькому Гуннару представлялись огромные щуки, грызущие его тельце острыми зубами, пока не останутся только белые ребрышки.
К тому же вода в Стура Люлеэльвен очень холодная, даже летом. Как ни жарит солнце, войти в воду – как в холодильник влезть. Удивляться нечему, река берет начало на севере, в горных ледниках, и предназначена разве что для холоднокровных тварей – рыб там или миног… хотя миноги, кажется, тоже рыбы, пусть даже больше похожи на змей. И зачем вообще учиться плавать, если есть лодки? Водная поверхность разделяет мир на две половины, и лодки, слава богу, всегда выбирают правильную. Так что Гуннар Ларссон за годы рыбалки уверился раз и навсегда: лодки по умолчанию безопасны. И никогда не пользовался спасательным жилетом.
Самое удивительное, что в его поколении жителей Норрботтена он был далеко не одинок. Плавать из его сверстников мало кто умел. Но в шестидесятые коммуны начали строить бассейны. Детей продевали в надувные пояса, давали в руки пробковые доски и сталкивали в прямоугольные, пахнущие хлоркой невиданные доселе водоемы. И обе дочери Гуннара, а уж тем более внуки научились плавать очень рано. Он и сам ходил в бассейн, но предпочитал держаться мелкой зоны. И никогда в жизни не чувствовал себя так странно, как в то памятное лето 1972 года, когда на Олимпиаде в Мюнхене пловец Гуннар Ларссон из Гётеборга выиграл две золотые медали и стал общенациональным героем. Гуннар сам видел по телевидению комплексный заплыв на четыреста метров, когда его двойной тезка опередил американца Тима Макки на какие-то тысячные доли. Время на секундомере одинаковое, но потом с помощью какой-то новейшей электроники установили: швед опередил соперника на две тысячных секунды. На работе его, конечно же, задразнили – просили показать медаль, участливо расспрашивали, что он пережил во время чемпионского заплыва, видел ли соперника или просто плыл, не поднимая головы. Главное – доплыл, а мог бы и утонуть…
