— Что натворил?! Что натворил?! Раз слетал и самолет на прикол поставил. Планы, налет — все горит. Из-за одного горит.
Ермолаев резко махнул рукой и метнулся к полковнику Дорохову.
— Товарищ командир, разрешите облетать самолет. Не можем же мы упускать день. Целых две смены. Две смены! Сколько бы налетали…
Дорохов верил Ермолаеву как самому себе и относился к нему с особым почтением. Ермолаеву что ни поручи — все будет исполнено, только скажи — что ты от него хочешь. И потому слова и мысли комэска были сейчас словами и мыслями самого Дорохова. Эскадрилья вырывается вперед, близка к намеченному рубежу, скоро во всей дивизии станет первой. Ермолаеву дорога каждая минута, и он ведет самое настоящее сражение за время. Но с ответом Дорохов медлил. Он приподнял кверху кустистую бровь, и Ермолаев догадался: в чем-то он сомневается.
— Я же сам, товарищ командир, сам облетаю, — убеждал он Дорохова.
— Да, наш удел пахать небо, а не землю, — вроде бы соглашаясь с Ермолаевым, сказал Дорохов, опуская вниз бровь.
Ермолаев загорелся. Полетит! Сейчас он докажет Курманову — мурашки у него по спине бегали, а не зуд по металлу.
Но у Дорохова вновь подскочила бровь.
— Знаешь что, Петрович, тут с инженером решать надо. Без его «добро» не полетишь. Понял, да?!
Ермолаев, не теряя надежды, разыскал инженера.
— Вот закрутил Курманов, вот закрутил. Упрямится, а что соображает…
— Э, не скажи, Петрович. Тут еще разобраться надо, — проговорил инженер.
На другой день на разборе полетов инженер докладывал: «Задал нам лейтенант Курманов работы. Но слух у него оказался тоньше музыкального. Вот что значит летчик-инженер».
Лейтенант Курманов недолго задержался в эскадрилье у Ермолаева. Его назначили командиром звена в другую. Оттуда он уехал в академию, а вернулся опять к Ермолаеву, но уже заместителем.
Со временем Дорохов стал замечать — не во всем Курманов понимал Ермолаева. Тот говорит ему одно, а этот частенько пытается гнуть свое. Особенно они не находили согласия в планировании полетов. Раз Ермолаев не стерпел:
— Смотрю я — не ценишь ты настоящих пилотов. Эскадрилья тебе, что ли, не по нутру?
— Эскадрилья что надо, — ответил Курманов. — Летчики, как патроны в обойме — один к одному. Только вот бороды почему-то не носят, а пора бы…
— Какие бороды? Какие бороды! Чего городишь… — вскипел было Ермолаев, но будто споткнулся о холодный взгляд Курманова и перешел на шутливый тон. — Ты, оказывается, байки сочинять мастер. Ну мастер, ну мастер.
