Княгиня сразу же ушла на женскую половину, а Давыд Мстиславович пошёл на традиционную пытку в лекарскую комнату, где каждый день безо всякого пропуска уже три месяца подряд его пичкали всякими горькими порошками, поили горячими травяными отварами и топлёным нутряным медвежьим да барсучьим салом. И кроме всего вот этого, заставляли его ещё подолгу дышать всей грудью над парящими горшками с чем-то солёным и весьма дурно пахнущим. К лечению пришлось отнестись со всей серьёзностью, один лишь раз князь решил пропустить процедуры, закапризничав с устатку, как к ним лично явилась главная лекарша поместья и что-то там долго объясняла Аннушке в женской светёлке. Последствия разговора были для Давыда весьма суровыми, и больше уже попыток пропустить лечения у него не было. Два раза в седмицу, помимо того, для него проводили особые банные процедуры, где князя натирали маслами, парили и мяли на горячих плитах дюжие парщики, распаривали затем в жарком и влажном хамаме и хлестали берёзовыми да можжевельниковыми вениками в русской парной.
Князь ожил, серость с его лица ушла, уступив место лёгкому румянцу. Не было уже того постоянно мучающего и надсадного кашля и той боли, что мешала ему дышать всей полной грудью. Уже пару раз порывался он закончить здесь всё и уехать к себе в Торопец, ибо душа болела за свою вотчину, и дел там было у него немерено. Но каждый раз он встречал суровый отговор Сотника и упрёк в том, что договор был лечиться до лета, а бросать начатое, так это «все труды, коту под хвост».
На прошлой же неделе после парилки сидели они в сторонке, завёрнутые в полотно, пили из канопок горячий травяной чай и смотрели, как с радостным смехом плещется в бассейнах детвора первого курса ратной школы, у кого этот день был помывочным.
– Привык Славка-то уже, Мстиславович? – спросил князя Андрей, видя, что тот внимательно наблюдает, как резвится вместе со всеми и его курсант княжич.
– Да привык почти что, Иванович. Первое время с воскресной побывки чуть ли не вожжами его гнать на понеделишное утреннее построение приходилось. Всё нытьём вон своим мать жалобил. Аннушка потом по пол дня в светёлке плакала, на меня словно на изверга глядючи. Ничего-о, сейчас уже сам бежит из терема пораньше, лишь бы в строй курса успеть встать. Дядька взводный Мартын молодец у него, никаких скидок для княжьей крови не даёт. Да я и сам его в том настойчиво просил. Теперича в субботу, после обеда, как на выходной прибежит, так до вечера про своих друзей школьных рассказывает, все трещит балабол, не умолкая. Да про науки дивные и всякие там проказы мальчишеские пересказывает. Как же, у него ведь теперь своё обчество, антире-есы, – пробасил князь с усмешкой.
