Судьба опять свела Гарольда Волосатого в этом бою с русскими. Победоносного рейда у них не вышло, те два сожженных селища бедных русских смердов были тут явно не в счёт. У большого северного карельского острова их нагнал отряд из тех отчаянных бородачей, кого новгородцы называют именем свирепого северного медведя – ушкуй. Шведов было больше, но русские понимали, что за их мечами и щитами стоят их родные городища и селища, и резались они с врагом отчаянно. Обещанной ярлом подмоги не было, и теперь потрепанные дракары уходили спешно к основному войску.
Чтобы прорваться через растянутый русский строй, нужно было пройти мимо этой ладьи, где на мачте трепетал такой до боли знакомый флаг с косым крестом.
– Узнаёшь знакомых, Бьёрн? – кивнул он на надвигающегося врага, и в глазах огромного медведеобразного и волосатого громилы мелькнула тревога, злость и понимание.
– Уводи в сторону нашу ласточку, Сигурд, – прорычал он рулевому, – Если эти смогут с нами сцепиться, ты будешь первым, кто их встретит в стенке. И почаще меняй курс, у них сильные арбалеты, не хватало того, чтобы они нас на расстоянии всех выбили.
– Внимание на палубе! – крикнул Доброслав, – Через минуту отворот влево, бейте все левым залпом с перезарядкой. Потом Фроуд идёт на сцепку!
– Понятно, капитан! – прокричал в ответ командир судовой рати, рыжий сержант Фрол.
– Самострелы дозарядить! Всем на левый борт, становись! – и команда выстроилась, дотягивая рычаг перезарядки речников до самого максимума.
Трюггви Карасик схватил огромный ростовой щит и прикрыл им кормчего. Потеряй его в самом начале боя, и тогда судно будет обречено. Ведь противник сможет совершить свой манер и поставить тебя в невыгодное положение. Да и вообще, дядьку Фроуда нужно было беречь изо всех сил, ведь они вместе с лучником Ульфом были теми единственными в команде, кто видел родные датские дюны Вайлефьёрда. Мальчишку знобило от предчувствия опасности, но он продолжал крепко сжимать щит, вглядываясь в надвигающегося врага.
– Рулевой! Поворот резко влево – прокричал капитан, и Треска навалился всем телом на рулевое весло, поворачивая судно.
– Огонь! – и Фрол сам, совместив линию прицела с целиком, нажал на спусковой крючок.
Два десятка гранёных болтов ударили в борт, щиты и тела надвигающегося врага.
– Перезарядка на пятнадцать щелчков! Огонь по готовности! – опять закричал командир русских бойцов, накручивая рычаг перезарядки, – Давайте, давайте, давайте, – шептали губы Доброслава.
