– Ну, значит так. Когда я отправлялась на поиски папы, то кроме энной суммы денег прихватила с собой шкатулку с фамильными драгоценностями: комплектом из колье, серег и браслетов. Он был изготовлен лучшими мастерами ювелирной фирмы «Яйца Фаберже» и принадлежал той самой пра-пра-прабабушке, а после ее смерти передавался в нашей семье по женской линии на протяжении шести поколений.
– Пока, наконец, представительница седьмого не заложила их гному-прощелыге, который, естественно, ее бессовестно надул!
Теперь высунутого языка удостоился Бон.
Даже не одобряя весьма и весьма безрассудный поступок девушки, я не смог скрыть восхищения ее смелостью и выдержкой. Всем (кроме Глори, разумеется) было известно, что Красный Нос время от времени работает наводчиком для банды Кривого Чаппы – маркиза-бастарда и одного из главных шишек в местном преступном мире. Схема проста до идиотизма: когда человек, получивший большие деньги под залог драгоценностей или недвижимости, уходит от Фила, за ним следит шустрый паренек. А пару-тройку дней спустя на счастливчика нападают в темном переулке или вскрывают его дом. Чаппа получает деньги, а Фил (которого, разумеется, ни в чем не обвинишь) – заложенные ценности. Да и вообще, появиться без охраны на Черной улице со шкатулкой, стоящей вот такого мешка золота, а потом с оным мешком благополучно добраться до гостиницы, это, скажу я вам… Хотя чего я, собственно, еще ожидал?..
– Позвольте, господа, напомнить вам мой вопрос…
Насколько мне известно, любая организация, которая мало-мальски себя уважает, имеет специальное место для официальных сборов, встреч с клиентами и заключений сделок. Естественно, столь серьезная и процветающая контора, как Добровольная Суверенная Ассоциация Адептов Фортуны, для краткости именуемая ДОСААФ, не являлась исключением. Штаб-квартирой Ассоциации в Хойре являлась таверна «Единорог и девственница», расположившаяся на стыке Черной улицы, Проспекта Розовых Свечей и Аллеи Северо-Восточных Богов.
Поскольку и я, и Бон уже бывали в этом славном заведении, найти его не составило особого труда.
– М-да, – протянула Глори, критически рассматривая большую вывеску, на которой девушка клала голову на колени лежащему единорогу. Благородное животное было ядовито-зеленого цвета и выглядело так, будто ему предварительно переломали все кости, а оскалу девственницы позавидовал бы и ежик-людоед. Бон перехватил взгляд нашей принцессы:
– Впечатляет, правда? Между прочем, последний шедевр великого живописца Близи, Магистра Абстракции и Деструкции. Он написал эту вывеску по специальному заказу за сто семьдесят роблоров. Правда, на следующий день погиб от ножа члена Ассоциации.
