Шарман кусанула свой бутерброд и села напротив меня, поправив распахнувшееся было полотенце. Откинувшись в кресле, она положила ноги на покрытый стеклом кофейный столик.
— Ты бы скрестила ноги, что ли, — заметил я.
— Ага. — Шарман дожевала бутерброд, облизав пальцы. — А ты чего? Смущаешься?
— Наоборот, возбуждаюсь, а я устал.
— Ты же только что Марсию указал. Тебе понравилась моя подружка?
— Хорошая девочка.
— Правда, немного с приветом. Баловалась наркотиками, но я ее выправила. Теперь она встречается с хорошими людьми. Она от тебя в восторге. Как ты ее ублажал?
— Ей нужна любовь. Я дал ей адрес одного моего старого приятеля. Завтра она зайдет к нему, и он поможет ей устроиться на работу.
— Она мне сказала. Полторы сотни в неделю за машинкой. Погубил хорошую шлюху.
- Сожалею.
— Не жалей. Она ведь окончила колледж. Я-то едва вытянула школу в Бруклине. Мне бы кто так помог.
— Будет, Шарман, ты же вполне довольна своей жизнью.
— Это потому, что я еще и нимфоманка. Я, так сказать, универсальный профессионал. Как ты меня отыскал, между прочим?
— Помнишь Джо Аллена в Бельгии?
— О, старина Джо. Он хотел сделать мне татуировку. Он мне тоже о тебе рассказывал. Я не поверила. — Она кивнула на закрытую дверь другой комнаты. — Марсия говорит, что Джо не врал. Слышишь, не врал.
— Я старался.
— Вот и Марсия так говорит. А старичка зачем с собой' привел?
— Чтобы он убедился, что есть еще порох в пороховнице и он еще может за меня постоять в случае чего.
— В случае десяти кусков, что ли?
— Даже великие адвокаты делятся самым заветным с проститутками, верно?
— А как же? Возьми Мату Хари.
— Вспомни, чем она кончила. Ведь ее кокнули на полном серьезе.
— Все вы. мужики, чокнутые, — заметила Шарман.
— Чокнутые, — повторил я.
— Чепуха, — засмеялась она.
— И я то же говорю.
Мы сидели в кафе, подбирая хлебом остатки яичницы с наших тарелок, и смотрели, как трудовой люд Нью- Йорка спешил на свою первую смену к семи утра. Изуродованное ухо Лейланда Хантера полыхало ярче, чем в тот день, когда его расквасили, костюм был в беспорядке, но настроение ликующее, его распирал смех.
— Ставь на наследстве крест. Дог. Доказал убедительно.
— Я хотел, чтобы у тебя не осталось сомнений.
Он сунул в рот последний кусочек хлеба и откинулся на стуле, счастливый и довольный.
— Вот уж не думал, что старый пердун вроде меня еще на что-то годится.
— Когда это у тебя было в последний раз?
— Не помню.
— Шарман о тебе очень высокого мнения.
