Мы добирались до больницы через несколько часов, а Брукс все еще был в операционной. Вокруг больницы собрались фанаты группы – похоже, слухи распространяются быстро. Родители Брукса и его брат Джейми тоже были там. Они изо всех сил старались сохранять самообладание.
В больнице горел яркий свет. От него у меня болели глаза. Не помню, чтобы когда-нибудь я видела настолько яркий свет. И еще здесь странно пахло: чистящими средствами, нанесенными поверх чистящих средств. Повсюду царила суматоха – медсестры сталкивались друг с другом, кто-то ронял вещи, семьи ходили по коридорам.
Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Слишком много всего, слишком быстро. Мне нужно успокоиться. А что если дьявол здесь? Что если он меня увидит? Что если он снова сможет ко мне прикоснуться?
Нет.
Мне нужно думать о чем-то хорошем, сосредоточиться на чем-то, что поможет мне держать себя в руках. Мне нужно успокоиться. Мои пальцы сжались вокруг моей подвески.
Брукс. Мой якорь. Моя сила.
– Мэгги, – выдохнул Кельвин, выходя из частной комнаты ожидания. – Ты… ты здесь, – заикаясь, произнес он, подходя ко мне. Он крепко обнял меня. – Ты приехала.
Через несколько секунд нас обняли близнецы. Мы некоторое время стояли так.
– Он в плохом состоянии, – сказал Кельвин. Мы с мамой и папой стояли рядом с ним и слушали его рассказ. – Ему сильно порезало бок. Врачи сказали, что он может потерять два пальца. Еще немного задело горло, но… я не знаю. Все произошло так быстро. Все изменилось в мгновение ока. Вот мы на воде, хорошо проводим время. Все в порядке. А вот… – Он ущипнул себя за переносицу, как всегда делал папа. – Теперь все изменилось, а мы можем только сидеть и ждать, чтобы узнать, насколько сильно.
Мама с папой пошли за кофе. Нам предстояла долгая ночь. Потом они отвезли миссис Бун на ночь в ближайший мотель. В углу бился в истерике Рудольф. В том, что случилось, он винил себя. Его пытался переубедить Оливер. Я бросила вопросительный взгляд на Кельвина.
– Брукс не дал Рудольфу упасть за борт. Шторм раскачал лодку, и Рудольф чуть не вывалился, но Брукс сумел оттащить его назад. После этого лодку снова качнуло, и Брукс выпал.
Ох…
– Рудольфу сейчас несладко. Он во всем винит себя. Но это был несчастный случай. Винить некого и не в чем. Просто мы выбрали неудачное время.
Через некоторое время я нашла стул в углу, села на него, поджав ноги, и стала ждать.
И пока я ждала, я все видела и слышала. Каждый человек, каждое движение, каждый голос, каждый предмет в помещении. С тех пор как я переступила порог своего дома, все было так близко, так реально. Если медсестра роняла ручку, я мгновенно поворачивала голову к источнику звука.
