Мои руки дрожали в его руках, а его руки – в моих. Мы придвинулись ближе, и он прижался своим лбом к моему.
– Мэгги Мэй, ты моя любимая песня.
Я не смогла сдержать слез, и он не смог сдержать своих, когда наши лица прижались друг к другу.
– Я сейчас так разрываюсь, Мэгги. Часть меня хочет поехать в Лос-Анджелес и следовать за своей мечтой, но другая часть меня знает, что ты и есть моя мечта. Что это ты. Поэтому скажи, чего ты хочешь. Скажи, что я тебе нужен. Я останусь. Клянусь, я останусь.
Я отступила от него, отпустив его руки.
Его мечта была в Лос-Анджелесе.
Мама права.
Я не была его жизнью.
Я не была его мечтой. Я была его кошмаром наяву.
– Скажи, чтобы я остался, и я останусь, – умолял он. – Скажи, чтобы я ушел, и я уйду, но не томи меня в неизвестности, Мэгги Мэй. Не дай мне уехать в неведении. Не заставляй меня плавать в водах неопределенности, потому что я уверен, что в них я утону.
Поезжай.
Он прочитал слова на доске, и я увидела, как что-то в нем щелкнуло. Казалось, мой ответ его шокировал. Он причинил ему боль. Сломал его. Отчаяние в его глазах ошеломило меня. Я бросилась к нему и попыталась обнять его.
– Не надо, Мэгги. Все в порядке.
Нет. Не в порядке. Ему больно из-за меня. Он сломлен, и это с ним сделала я.
Пожалуйста. Пойми меня. Пожалуйста.
Я протянула руку.
Пять минут.
Это все, что мне нужно. Еще пять минут.
Он вздохнул и кивнул.
– Хорошо. Пять минут.
Я притянула его к себе и заставила обнять меня.
Он закашлялся.
– Это нечестно. Нечестно. Мы были счастливы.
Я крепче прижала его к себе и посмотрела на него снизу вверх. Наши губы соприкоснулись, и мы поцеловались. Мы поцеловались сначала нежно, а потом сильнее. Мы целовались, и в нашем поцелуе были одновременно надежды и мольба о прощении. Меня поразило, что в прошлом пять минут казались вечностью, но в тот момент пять минут были как в тумане.
– Мэгги Мэй, – прошептал Брукс надтреснутым голосом. – Как ты это сделала? Как ты умудрилась разбить мне сердце и все исправить, всего лишь поцеловав меня?
Я тоже это чувствовала. Всякий раз, когда наши губы соприкасались, поцелуи одновременно ранили и исцеляли. Мы были одновременно бурей и лучами солнца. Что мы сотворили друг с другом? Как это произошло? И как мы будем прощаться навсегда?
Он дотронулся до якоря, который я не снимала уже много лет, а потом отпустил меня и отступил назад.
– Я не могу остаться… я должен уехать. Я должен опустить тебя.
Несколько секунд спустя он ушел из моей спальни и из моей жизни.
