Усач лезвием кирки разрезал веревку надвое и протянул половину Даниле, жестами велев привязаться, затем привязался сам и подал пример правильного поведения, почти моментально уснув.
Инженер поступил точно так же. Побег вымотал его практически до предела, и физически, и морально, так что сон не заставил себя ждать.
Проснулись они где-то к полудню. Данила, проспав часов пять или шесть, почувствовал себя бодрее, хотя спина болела от сна на твердой и неровной поверхности толстой ветки. Усач достал из кармана кусок хлеба, инженер последовал его примеру.
Подкрепившись, они спустились с дерева, подошли к ручью и напились. За время сна обувь успела подсохнуть прямо на ногах, так что дальнейший поход виделся не в самых мрачных тонах. Не исключено, что орки и кабанья кавалерия уже переловили, кого смогли, и прекратили преследование.
Еще час усач вел Данилу по лесу, затем они вышли к опушке. Прямо у кромки леса пролегала дорога, за нею — основательно заросший луг километра в три шириной, а дальше — еще лес. И совсем уж вдали, километрах так в сорока, если не больше, высилась титаническая горная гряда с белыми от вечного льда вершинами.
Оглядевшись по сторонам, усач пригнулся и побежал через дорогу, поманив Данилу за собой. Трава на лугу оказалась по пояс, так что спрятаться в ней проще простого, а вот трехкилометровый переход пригнувшись да вприсядку — это было что-то с чем-то. К
концу этого маршрута Данила был готов плакать, выть, богохульствовать, звать на помощь покойную маму и несуществующего боженьку или биться головой о землю от боли в спине и ногах. Наверное, он бы все же выматерился по-боцмански, в десять-двадцать пятиэтажных конструкций, но перед товарищем было как-то стыдно. Ему, поди, не двадцать девять, как Даниле, а за сорок, а то и полтинник целый — а держится, словно железный. Неудивительно, внешность крестьянская, руки с мозолями — небось, привычен к тяжелому труду. Иван Поддубный, если вдуматься, батрачил с детства, тяжелый труд закалил его и так немалую от природы силу — и в пятьдесят с гаком этот богатырь всех борцов Америки на лопатки поукладывал. А на фото если глянуть — ни особо бугрящихся мышц, ни покрученных выступающих вен, и не скажешь, что человек фантастической силищи был. Вот и усач этот, видимо, из того же материала слеплен. Даниле до него — как до Марса короткими перебежками, но это не повод лицом в грязь ударить. В конце концов, не зря же он столько времени на тренажерку убил.
