Лучина в кованом поставце неожиданно мигнула. Ровное жёлтое пламя сменилось дымными синеватыми языками; грызущиеся на куче отбросов под окном псы дружно взвыли.
– Rabbaar Drobdt![3] – шёпотом выругался Сидри. И было отчего – гостиница оказалась зачарована. Каждый камень в её фундаменте, каждая источенная древожорами доска в стенах, каждый колченогий стул и каждый заплёванный стол, каждая полная клопами постель и каждая мерцающая лучина – все они жадно, неусыпно следили за чужой волшбой, ждали её, алкали и, стоило этой магии проявиться – тотчас поднимали тревогу.
Гном поспешно зажал свёрток в могучем кулаке. Левая рука Сидри торопливо сорвала с пояса одну из бесчисленных сумочек. Завязки разошлись сами собой, на столе появились древний жёлтый зуб какого-то неведомого чудовища, тусклое бронзовое кольцо с кроваво-алым кусочком дерева в оправе вместо камня и, наконец, крохотное невзрачное перо, на вид обычное воробьиное. Бормоча заклятия, гном положил жёлтый зуб остриём к мерцающей лучине, надев кольцо на старую кость; пёрышко легло сверху.
Лучина тотчас же перестала мигать, и гном с облегчением вздохнул. Да, да, конечно, об этом немедленно узнают адепты Радуги – их в Хвалине полным-полно, город лежал на стыке владений Красного Арка, не имеющего цвета Нерга и Фиолетового Кутула, он всегда кишел шпионами и соглядатаями, доглядчиками и прознатчиками всех без исключения Орденов. Не оставляли Хвалин своим вниманием и Серые Мастера, сказочная лига воинов-разведчиков; хаживали в Хвалин и гномы, особенно из молодых, особенно те, что ещё не расстались с иллюзиями, что Самоцветный Трон Горного Короля в один прекрасный день вновь займёт своё прежнее место под Царь-Горой…
* * *
Лучина перестала мигать, и Кан-Мола, Алия, Тави, девушка со многими именами с усталым вздохом расслабила сведённые судорогой боли плечи. Держать заклятье дольше было уже выше её сил. Радуга ничего не заподозрит… но Сидри об этом знать не следует.
* * *
Переведя дух и поминутно косясь на усмиривший мигание лучины жёлтый зуб, Сидри продолжал ворожбу. Теперь ему удалось развернуть тряпицу; на грязной столешнице неожиданно остро и ярко блеснул неправильной формы кристалл, абсолютно бесцветный и прозрачный; свет прихотливо играл на сотнях граней.
Тихо бормоча себе под нос слова наговора, гном чуть присел, так, чтобы взгляд его оказался на одном уровне с досками стола. Прищурил левый глаз, всматриваясь в сверкающий камень; затаил дыхание…
