Это верно. Простая сталь ничего не значит для волшебника – тем более имеющего право на одноцветный плащ.
– Иммельсторн Дану не должен увидеть света, – продолжал издеваться Онфим. – Я отвезу его в Хвалин, а вы – вы все останетесь здесь. Цирк же можно собрать и новый.
Нодлик громко всхлипнул.
Ничего не страшась, Онфим презрительно повернулся спиной к оцепеневшим людям; хлестнул коня. За спиной его Агата увидела накрепко притороченный длинный свёрток. Сокровище Дану Онфим увозил с собой.
И почти сразу же истошно, в муке заржали остальные лошади. Ноги у них подгибались, несчастные животные одно за другим падали.
Через несколько секунд фургон встал. Мёртвые кони лежали на дороге.
– Начинается, – спокойно повторил Сидри. В самой глубине глаз гнома трепетало пламя. – Спина к спине, Вольные! Это пострашнее любых чудовищ. Гном держал топор двумя руками, наперевес. И напряжённо вглядывался во тьму, словно видел там что-то. Ни Кан-Торог, ни Тави не могли различить ровным счётом ничего.
Священник в измазанной грязью рясе легко поднялся, с улыбкой встал рядом с Тави-Алией.
– Вы напрасно боитесь, – сказал он. – Всё это лишь жалкие попытки Тьмы сбить вас с пути истинного. Отец Лжи извращает дороги, искривляет их, возводит преграды, вчера ещё торные тракты оборачиваются гибельными тупиками…
– Что ты несёшь, хуманс, заткнись! – прорычал Кан-Торог.
– Ты ошибаешься, сын мой, – мягко возразил священник. – Ваш путь благословлен самим Спасителем… мы верим. Какая из пришедших с тёмной стороны тварей может угрожать вам?..
Тоскливый вой повторился. На сей раз значительно ближе. Гнусавые перекаты звука обрушивались, давили, заставляя мозг вскипать в черепных коробках. Тави со стоном прижала левую, незанятую саблей руку к виску; Кан-Торог сморщился, скрипнул зубами. Сидри едва не выронил топор – и лишь священник остался стоять как ни в чём не бывало.
– Вера, вера и ещё раз вера, дети мои. Вы верите в могущих причинить вам вред чудовищ, и вы терпите вред. В то время как молитва, идущая из сердца, может оборонить лучше всяких ме…
Тьма – или, вернее, то, что казалось Тьмой – нанесла удар внезапно. Туман за спиной священника нежданно сгустился, обретая форму исполинского хобота; призрачное щупальце потянулось, раздуваясь, охватило голову священника… и внезапно отдёрнулось. Серый цвет сменился тёмно-багровым.
«Я не знаю, что это. Только холод. Ничего больше».
Эти мгновения вдруг стали очень длинными. Первой ответила Тави.
