Дома
Никто не подозревал, что Анька Беззуб в свои сорок с лишком умеет так пронзительно верещать. Как первоклашка, увидевшая под елкой корзинку с котятами и сладостями. Тихая, серая лицом и одеждой, застегнутая до рубца на горле в гимнастерку, Анька орала от восторга, увидев в окошке подходящего поезда своего Ваньку.
Она врезалась в проводника и, сбивая выходящих из вагона офицеров, против потока людей ринулась к нему, потому что пережить эти бесконечные последние секунды перед встречей уже не могла. Материнский инстинкт за годы разлуки пропитал каждый день ее существования, причиняя невыносимую боль и оставаясь единственным смыслом жить дальше.
Анька, не переставая визжать, схватила Ваньку и просто впечатала в себя. Он успел только всхлипнуть: «Ма» и врезаться в металлические пуговицы. Он так же крепко, зверенышем, вцепился в ее рукава и заревел. Ксюха прижала к глазам платочек. Саныч бережно затянул их обратно в купе.
— Ань, Ань, пойдем, уже десять минут так стоите, — потрепала ее по голове Ксюха. Но Анька продолжала обцеловывать и промакивать слезы в макушку сына.
На Фонтане в ее чудом уцелевшей, но буквально пустой даче уже был накрыт стол. Там хозяйничали Женька с Нилой, Лида сидела в тени в Анькином любимом уже совершенно проваленном кресле и ворчала:
— Да как можно так жить! Ну безобразие же.
— Что ты от Аньки хочешь? У нее всегда по-спартански, — буркнула Женя, — я вон все кастрюли свои привезла и тарелки.
— Ну вообще-то это общие тарелки, — задумчиво произнесла Лида, — родительские. Могла бы с сестрой поделиться.
Женька скрипнула зубами, выпрямилась и медленно, не торопясь, выбрала обычный сервировочный нож.
— Эй, Лидка, замри, — улыбнулась она.
Нож вошел в ствол ореха точно рядом с мраморно-белым ушком Лиды. Та в ужасе взвизгнула:
— Ты что творишь?!
— Делюсь фамильным мельхиором, — невозмутимо парировала Женька. — А что? Мало? — Она, склонив голову и ехидно улыбаясь, вращала вилку.
— Уймись, припадочная! Тоже мне — принцесса цирка! — фыркнула Лида и, подхватив со столика книжку, рванула ближе к столу. Присела в кружевной тени на углу.
— Безобразие! — снова напала она. — Одна живет как нищенка, вторая — изображает из себя ворошиловского стрелка!
— Чего ж изображать? У меняя и удостоверение имеется, — Женька целилась вилкой куда-то за голову Лиды. Та чуть пригнулась.
— Нила! — закричала. — Отбери у нее столовые приборы! И воды мне принеси! Господи, да когда они уже приедут! Я тут второй час сижу!
