Жанна, узнав об участи Марии-Антуанетты, надела своё лучшее платье, чтобы с триумфом наблюдать, как упадёт гордая голова. Вместе с Гастоном они в числе первых направились на место казни. Супруги видели кавалеристов и пехотинцев, пушки, стоявшие от здания суда до площади Революции, толпу народа, с удовольствием ожидавшую невиданное зрелище. И лишь в одиннадцать часов в жалкой телеге привезли бывшую королеву Франции. Жанна с волнением вглядывалась в бледное лицо её величества, надеясь отыскать признаки страха, но, на удивление, это лицо было неподвижно и совершенно спокойно. На нём не читались ни отчаяние, ни страдание. Королева словно не слышала глумливых криков, которыми её встретила толпа. Казалось, она ничего не видела и ни на что не реагировала. Спокойнее её выглядел разве только палач, стоявший сзади с верёвкой в руке.
И вдруг толпа в одночасье затихла. Наверное, её охватил ужас при виде несчастной, которая ещё недавно была их властительницей. Графиня закусила губу. Как поведёт себя Мария-Антуанетта в свои последние минуты? Неужели ни крика, ни стона не вырвется из гордой груди? Жанна подалась вперёд, боясь пропустить малейшее движение женщины, к которой не испытывала ничего, кроме ненависти. Телега остановилась у эшафота, и палач протянул руку, чтобы помочь Марии-Антуанетте выйти, но она отклонила его предложение и, выпрямив спину, сама поднялась по деревянным ступеням. Жанна заметила, что королева поднималась на Голгофу так же легко и свободно, как когда-то по мраморным лестницам Версаля. Графиня пыталась прочитать на бледном лице осуждённой её мысли, но не смогла. Наверное, сам Бог, которому упорно молилась государыня, никому не позволил увидеть её страдания.
Поднявшись на эшафот, Мария-Антуанетта гордым и презрительным взглядом окинула толпу, на секунду (а может, и показалось) задержав взгляд на Жанне. «Узнала!» — с радостью подумала графиня, но королева ничем не показала этого. Палач схватил её сзади за тонкую шею, бросил на доску, подставив под лезвие гордую голову. Миг — и она, окровавленная, покатилась по помосту. Палач схватил её за волосы и показал народу. В толпе раздался радостный женский смех, позже подхваченный десятками тысяч людей. Жанна первая отдала почести мёртвой владычице. Она смеялась и не могла остановиться. Гастон понял, что с его женой случилась истерика, схватил женщину за руку и поволок подальше от страшного места.
— Она мертва, мертва! — шептала Жанна, подавляя рыдания. — Мертва. Я победила! Я оказалась сильнее!
