— Город у нас небольшой, — стал объяснять бургомистр, — стен нет, гарнизона нет, поэтому богатые люди тут жить не желают. Только господин кавалер фон Эрлихген и решился его купить.
«При ваших-то деньгах давно могли построить стены».
— Купите у меня этот дом, отдам за восемь тысяч, — сразу назначил цену Волков.
— Я? Но у меня нет таких денег! — стал говорить Мартинс, даже к спутникам своим обернулся как к свидетелям.
— Так купите в казну города, — сразу нашел выход кавалер. — И еще, — прибавил он, пока Мартинс не опомнился, — моим людям нужны сюрко, — бургомистр вытаращил на него глаза, — ну, это ваффенрок, что надевается поверх доспеха, из хорошей материи, ваши портные должны знать, что это, можно без моего герба, достаточно бело-голубых квадратов, двадцати двух штук мне хватит.
— Но… Но… В казне сейчас совсем нет денег, — начал хныкать толстяк, — мы только что собрали вам двадцать тысяч талеров, а еще дом выкупить, веревки, ваши одежды… И телеги с лошадьми вы так и не вернули… И те, что мы вам отправим, не вернете… Наверное…
А Волков стал довольно бесцеремонно тыкать ему пальцем в жирную грудь:
— Милейший, пока мужичье грабило купчишек и всю округу, вы неплохо разжирели на торговле с ними. Когда мои люди узнали, сколько золота ландскнехты вытрясли из ваших соседей в Рункеле, мне стало трудно их останавливать, — он погрозил бургомистру пальцем. — Если не будете мне помогать, мои силы могут и иссякнуть. И пара тысяч злых и голодных людей придут к вам сюда, чтобы заглянуть в ваши сундуки, а заодно и под юбки ваших жен. Уверяю вас, господа, вам их визит будет не по душе.
— Мы все поняли, — пролепетал бургомистр. — Я попробую убедить горожан найти еще денег.
— Да уж потрудитесь, — произнес Волков и, не попрощавшись, пошел по дому дальше, осматривать мебель и на удивление хорошую обивку стен.
Крепкая материя, серо-голубая, с узорами из серебряных листочков. Изысканно, тонко. У Железнорукого или его ведьмы был неплохой вкус.
Тут он, для самого себя неожиданно, подумал, что такая обивка пришлась бы по вкусу Бригитт. Почему он вспомнил сейчас про эту красивую женщину? Потому что захотел ее увидеть, показать ей эту обивку? А еще вспомнил про то, что у нее сейчас, наверное, веснушки высыпали на лицо. И на плечи, и на спину. Как раз время для них.
А еще вспомнил, что не писал ей. Ни ей, ни жене. За последние две недели, как вывел обоз из лагеря, так он не вспоминал о Бригитт. Но теперь вдруг, оглядывая богатый дом, вспомнил. А ведь она беременна. И живет в доме, где есть люди, которые ее ненавидят.
