Он прошелся по лагерю, поговорил с офицерами. Все шло хорошо, солдаты и саперы знали, что им делать. Укрепления становились лучше с каждым днем, Гренер поймал лишь двух дезертиров. Это был хороший знак, людишки почти уже не бежали. Этих двоих мерзавцев быстренько и без особых церемоний после короткой исповеди повесили на заборе, на освободившихся утром местах.
Пока дезертиров вешали, он думал о том, что Максимилиан уже должен быть в Нойнсбурге, если, конечно, не встретил армию маршала уже на пути к лагерю. Что ж, как бы там ни было, его знаменосец должен уже свернуть к Ланну и уже завтра быть там.
«Что ж, если они поторопятся, Агнес должна быть тут через три дня, ведь кони у нее в карете неплохие».
Кажется, он никогда ее так не ждал. Мало того, в последнее время ему все меньше и меньше хотелось ее видеть. Нет, он, конечно, ее не боялся, но она держала его в напряжении, словно противник, что ждет удобного случая для атаки. А еще он ожидал неприятностей, которые рано или поздно она может ему доставить. Но сейчас, сейчас она очень была ему нужна, он чувствовал, что только эта хрупкая девочка с тяжелым и крепким, как люцернский молот, характером сможет ему помочь. Он нутром это чувствовал. А как иначе? Ведь не зря хитрый жид уговаривал его взяться за это дело, считая, что дело это нечистое. Теперь он и сам так думал.
В общем, день прошел в мелких делах и мелких заботах. Если не считать того, что он просил Гренера проехаться до второго брода, посмотреть да послушать. Тот со своими людьми прокатился, постоял у тихого брода, но ничего там не увидел. Ни пикетов, ни застав, ни даже следов мужичья.
Так день и прошел, а как стемнело, он с удовольствием снял доспехи и лег спать.
— Господин, господин, — тряс его Гюнтер, держа в одной руке лампу, — к вам человек.
— Что? Какой человек? — не сразу сообразил Волков. — Утро уже?
— Ночь, господин, ночь… К вам солдат пришел.
— Солдат? Зови, — приказал он, садясь на кровати.
Солдат вошел в шатер, с интересом осматриваясь.
— Ну, что случилось?
— Сержант к вам послал… Шум, господин. Кажись, мужики пошли куда-то.
— Пошли? Куда пошли?
— За рекой господин, кажется, идут… куда-то…
— А ты из какого пикета?
— Мы тут внизу под лагерем у речки стоим.
— И что, шум слышите?
— Ага. Топочут.
— Много их, куда идут, лошади есть, телеги есть?
— Так разве в темноте разглядишь… — разводил руками солдат. — Может, есть телеги, а может, нет.
Понимая, что большего он от дурака не дождется, Волков приказал Гюнтеру:
