Башмаки на флагах. Том третий. Графиня фон Мален | страница 25
— А что тут думать? Господин Рене. Вы, как комендант лагеря, надеюсь, решите это дело.
— Я? — с удивлением спросил Рене.
И не сам вопрос, хоть и он был дурацкий, а вот это вот глупое удивление в голосе капитан взбесило Волкова, он потемнел лицом и холодно, едва сдерживаясь, чтобы не заорать, спросил:
— А не вас ли я назначил комендантом лагеря?
— Да, конечно… — мямлил Рене. — Но как я должен решать это все…
— Как? — еще больше свирепея, рычал полковник. — Как обычно, подняв и скрестив оглобли телег или вовсе перебросив веревку через забор, помните, как я повесил любовника своей жены? Вот точно так же. Веревки в обозе были.
— Да, но нужно посоветоваться с воинскими корпорациями, — продолжал комендант лагеря.
— Нет, не нужно, — Волков вскочил так, что и стул, и стол разлетелись в стороны от его ног. — Не нужно! Мерзавцы бежали в ночь перед боем, сие есть трусость! Какие еще тут нужны советы с корпорациями?
Он подскочил к Рене, схватил того за железный налокотник, подтянул к себе и зашептал зло ему прямо в лицо.
— Вам придется их повесить, придется, иначе люди при любой опасности станут от нас бежать, а уж если боитесь сами казнью командовать, так найдите другого, вы старший после меня офицер, опорой мне должны быть, но вы не опора, а… Вы комендант лагеря, не забывайте об этом, дорогой мой родственник.
Гюнтер уже поставил стул и стол, Волков устало уселся на свое место, на лице еще раздражение видно, и он, почти с презрением глядя на Рене, сказал:
— Капитан, подготовьте мне письменный приказ о казни дезертиров, я подпишу, раз уж для вас сие затруднительно. А казнь должна состояться немедленно после подписания.
— Будет исполнено, — отвечал Рене.
Офицеры разошлись, а умный денщик тотчас поставил на стол перед ним стакан с вином. Вино было очень кстати.
— Есть ли у нас еда? — спросил денщика Волков, беря стакан.
— Нет, ту, что была вчера, господа офицеры всю съели ночью. Велю повару приготовить для вас что-нибудь.
— Долго, ступай, посмотри, кто-то из солдатских поваров тушил ночью бобы с солониной и мучной подливой. Найди, если остались. Но сначала принеси мне письменные принадлежности.
Слуга сразу принес ему все, и, допив вино, он разложил лист бумаги и обмакнул перо в чернила. Мгновение или два думал, что писать.
Слава Богу, что мужичье предприняло попытку атаки лагеря, иначе его рапорт был бы весьма уныл. И он начал:
Милостивый государь, господин маршал, с прискорбием сообщаю вам, что приказ ваш о постройке лагеря на северном берегу реки Линау, восточнее Бад-Тельца, выполнить мне не довелось. Переправиться я не смог, так как враг ждал меня у бродов силами немалыми, в две с половиной-три тысячи пеших, не считая стрелков, арбалетчиков и кавалеров, и, не дав мне перестроиться из походных колонн, атаковал мой авангард с двух направлений.