— Сделай парню скидку, ему всего то лет тринадцать, и то неполных, — сказал Симон, входя в лавку и поднимая с пола плащ.
Темные глаза оценивающе мазнули по Реду. Человек у прилавка хмыкнул:
— Все равно, так себе. Там просчет процентов на семь. Плохо. Ну, разве что ты тут спекулируешь помаленьку.
Редрик напрягся. Отец и правда научил его ремеслу двойной бухгалтерии, заставляя им пользоваться при любой возможности, хоть Реду это и не нравилось. Обман — он всегда обман.
— Если семь в месяц, то это покрывает подоходный налог, плюс налог на одного рабочего, плюс мелочь, — почесал бороду Луковица.
«Свалились же в ночи на голову, грамотеи, блин…» — думал Ред, бросая взгляд то на одного, то на другого.
— Даже так? — услышал он удивленную интонацию. — Ну, тогда все сходится, мое почтение, парень, — сказал человек в белом и плюхнулся на диван у стены с дверью, ведущей на гостиничную кухню.
Достав из-за пазухи небольшую книжку, он немигающим взглядом уставился в нее.
— Что, чего? — только и смог пролепетать Редрик.
— Чего-чего, обсчет налоговиков, притом таких злых, как местные — дело правое. Вон даже Странник такое поощряет.
— Странник, — словно утверждая для себя какую-то истину, медленно произнес Ред.
Он взглянул на живой миф, что увлеченно читал, лежа на кушетке в лавке его отца. Странник двинул одним глазом, будто ящерица, уставившись им на парня.
— Пялиться невежливо, — наставительно сказал он.
У Реда вспотели ладони.
— Что читаете? — выпалил он не задумываясь.
Глаз Странника снова вернулся к книге.
— Эльфийскую романтическую беллетристику. Раритетную, — подчеркнул он. — Еще периода свободной любви. Не понимаю, на кой ляд этому… — он взглянул на обложку — …Пестику Подберезовику, вот же имена у них… сдалась тогда романтика. Там баб вокруг было доступных — хоть режь, хоть складируй, и все красотки, — говорил он, стуча рукой по страницам.
— По ходу этот твой Подберезовик пестиком не вышел. А? — сказал, прищурившись Симон и показал пальцем на Странника, поднеся руку близко к своему лицу.
Странник вернул ему жест.
— А-а-а! — протянули они в один голос с ехидной интонацией.
— Ну, не знаю. Как мне известно, у эльфов поголовно такой недуг. Но этот свои тексты стелет так гладко, словно постель молодым перед брачной ночью. Да и как? — поднял брови Странник. — Из ландышей и легких снов. Складно пишет, красиво. Правда, на эльфийском.
— А что с эльфийским-то? — поинтересовался Симон, что уже подошел к прилавку и раскрыл журнал.
