Одежда — церемониальная | страница 11
Кто-то пытается ввести разговор в более спокойное русло. 242-я резолюция ООН… Все-таки это — большой шаг…
— Да, знаю. Однако сейчас популярна политика «малых шагов». Неужели вы не видите, что они ни к чему не ведут? Посредственные компромиссы приносят посредственные результаты…
— Да, — возражают ему, — но вы видите, что решение прошлого года дало право палестинскому народу защищать свои права даже в ООН, и Фарук Кадуми опять выступал с трибуны Генеральной Ассамблеи. Разве это — не шаг? Любое поспешное решение…
— Оставьте! До тех пор, пока есть силы, срывающие решения ООН открыто или тайком, бездомным изгнанникам негде будет приклонить головы. Незачем спешить? Но до каких же пор нужно ждать? Я говорю и о человеческом разуме, и о человеческом сердце…
Мой коллега и друг слегка задыхался. Давали себя знать и годы, и гнев, и жаркая сентябрьская ночь. Сейчас и на его родине лилась кровь. Над нашими головами тихо шуршали вестингаузовские кондиционеры. Наступило неловкое молчание. В этих кругах слова не всегда служат лучшим средством общения, и я старался поймать взгляд моего друга. Потом один из присутствующих заговорил. Я подозреваю, что каждый раз перед тем, как отправиться на прием или обед, он просматривал последние номера журналов, выискивал интересные случаи, политические анекдоты, дипломатические сплетни, а потом пересказывал их, причем предупредительно ссылался на источник. Вот и теперь он несколько неуверенно нарушил молчание.
— Вы читали? Господин президент во время пребывания Садата в США сказал: «Вы, представитель великого Израиля», потом извинился и поправился.
Ничего не вышло. Случай этот был нам известен и оживления не внес.
Он начал снова:
— Говорят, что Киссинджер посоветовал Форду не принимать Солженицына во время его поездки по США. Разумеется, это разумный совет. Вот и теперь он посоветовал президенту, чтобы поездка в Китай проходила не изолированно, — не следует ставить на ней слишком резкий политический акцент. Говорят, что президент побывает также на Филиппинах и в Индонезии. Интересно…
Нет, разговор явно шел туго.
А я снова погрузился в воспоминания…
После трагического лета 1949 года прошел не один год. Я находился тогда в районе Средиземного моря, объезжая небольшие поселки неподалеку от границы Сирии и Иордании. Уже много часов мы тряслись на стареньком «джипе», парусина была надорвана и хлопала на ветру. Вел машину Жорж, христианин из Хомса. Он познакомил нас со своим отцом, который был почти горд тем, что зарплата у него выше, чем у любого другого повара в стране, так как он обслуживает инженеров на английском нефтепроводе, который идет из Ирака, пересекает пустыню и до краев наполняет огромные нефтеналивные суда.