Ч а с о в о й. Нищий привязался, товарищ начдив. Хочет видеть какого-то начальника.
Д е д Б а д ы л ь. Не какого-то, а самого большого.
Н а ч д и в. Я самый большой. Что тебе нужно, старик?
Д е д Б а д ы л ь (меряет начдива взглядом). Самый большой, говоришь? Нет, тут другой должен быть… Краюха.
Н а ч д и в. Я такого не знаю… А что, обидели тебя?
Д е д Б а д ы л ь. И как еще обидели, чтоб им бог не помог. Поросенка съели, жито забрали, самого отхлестали.
Н а ч д и в. Что! Не может этого быть!
Д е д Б а д ы л ь. Как это не может быть! Что я — пустомеля какой, чтоб обманывать?
Н а ч д и в. Если это правда, так мы за такое по голове не погладим. А поросенка тебе вернем и хлеб вернем. (Про себя.) Черт знает что такое! Все рапортуют о высоком моральном состоянии бойцов, а тут такое безобразие.
Д е д Б а д ы л ь. Безобразие, товарищ! Такое безобразие, что терпеть нельзя. Одна надежда на вас.
Н а ч д и в (зовет). Николай Петрович, подойди сюда, пожалуйста.
Г о л о с Л о м т я. Зачем я тебе?
Н а ч д и в. Да вот тут дед жалуется, что красноармейцы у него поросенка взяли…
Д е д Б а д ы л ь. Какие красноармейцы? Что ты, товарищ! Побойся бога!
Н а ч д и в. А кто же? Ты ведь только что говорил?
Д е д Б а д ы л ь. Не красноармейцы, а паны жандармы, чтоб на них холера.
Н а ч д и в. Так ты оттуда, с той стороны фронта? Пришел пожаловаться нам на панов?
Д е д Б а д ы л ь. А к кому же мне идти?
Н а ч д и в (смеется). Вот это здорово!
Д е д Б а д ы л ь (немного обиженный). Тебе смешно, а нам там не до смеху. Народ же страдает!
Н а ч д и в. Не обижайся, дед. Я не над тобой смеюсь, а потому, что рад. Если оттуда народ идет к нам на панов жаловаться, значит, дело их — дрянь. Значит, мы их побьем…
Д е д Б а д ы л ь. Сломают они голову! Наши хлопцы и сами их пощипывают помаленьку. Да где ж! Мало нас. К вам пришел просить — выручайте. И не имеешь права отказать, если ты за народ.
Н а ч д и в. Слыхал, Николай Петрович?
Л о м о т ь (подходя). Да мы уже с товарищем Бадылем раньше встречались. Здорово, отец!
Д е д Б а д ы л ь (вглядываясь). Погоди! Так это ж… (Начдиву.) А вы, товарищ, сказали, что у вас Краюхи нет.
Н а ч д и в. Это наш комиссар, товарищ Ломоть.
Д е д Б а д ы л ь. Тьфу, чтоб ты пропал! И вправду же Ломоть! А я все Краюха да Краюха. Не сердись, товарищ комиссар: Ломоть ли, Краюха — все человеку на пользу. Хе-хе-хе! Насилу признал. Совсем переменился.
Л о м о т ь (начдиву). Я тебе развивал план удара через лес. Вот человек, который может нам помочь. Это еще довод за.
