К с е н д з. Я пани лекарство привез. Рад буду, если оно облегчит страдания пани.
П а н и Я н д р ы х о в с к а я. А что за лекарство?
К с е н д з. Это мазь из разных трав и масел, составленная по рецепту одного известного врача, моего знакомого. Пускай пани на ночь натрет спину и укроется хорошенько, так, милостью божией, к утру все как рукой снимет.
П а н и Я н д р ы х о в с к а я. Спасибо, отче, попробую.
К с е н д з. Пани Розалия хотела, кажется, молебен отслужить?
П а н и Я н д р ы х о в с к а я. Да… За счастливое возвращение и за успехи нашего оружия.
К с е н д з. Когда пани прикажет?
П а н и Я н д р ы х о в с к а я. Прошу вас, отче, в столовую, там за чашкой кофе мы и договоримся…
Уходят.
Слышится шум, причитания, отдельные выкрики солдат. Вскоре появляются окруженные солдатами арестованные М и х а л ь, Х а л и м о н, Т о д о р а К у к с ё н о к, д е д Б а д ы л ь, Р ы г о р. За ними толпа родных и знакомых. С е р ж а н т, который командует конвоем, вбегает в дом и возвращается с п а н и Я н д р ы х о в с к о й.
П а н и Я н д р ы х о в с к а я (выходя из дома). А тот, Дрыль?
Сержант шепчет ей что-то на ухо.
Это верно?
С е р ж а н т. Рассчитываю.
П а н и Я н д р ы х о в с к а я (арестованным крестьянам). Слушайте, вы!.. Я вас сюда не в гости позвала. Я должна наказать бунтовщиков, которые подняли руку на мое добро. Кто хочет облегчить свою участь, пусть выйдет и как перед богом скажет всю правду — кто его подстрекал на нехорошее дело.
Все молчат.
С е р ж а н т. Пан капитан приказал сегодня же доставить их в уезд.
П а н и Я н д р ы х о в с к а я. Это ничего. Болесь простит опоздание. (Деду Бадылю.) Ну, вот ты, старик… Подойди поближе.
Дед Бадыль подходит.
Как тебя зовут?
Д е д Б а д ы л ь. Миколой люди кличут, а по прозвищу — Бадыль.
П а н и Я н д р ы х о в с к а я (смотрит в список). Ты зачем мою землю пахал?
Д е д Б а д ы л ь. Потому что своей не имел.
П а н и Я н д р ы х о в с к а я. Кто тебя научил это делать?
Д е д Б а д ы л ь. Землю пахать? (Горько засмеявшись.) Когда я еще мальчонкой был, так свекор твой на конюшне лозой учил. А потом и сама пани учила. А как пани в Варшаву выехала, я и подумал; дай-ка попробую, может, как-нибудь и без учителей сумею себе хлеба запасти.
П а н и Я н д р ы х о в с к а я. Ты, старый пес, должен бы молодых учить.
Д е д Б а д ы л ь. Учил как умел. «Что вы, дурачье, думаете, — говорил я им. — Грех ведь, чтоб земля пустовала. Она должна хлеб людям давать».
